— А этот?
— Что этот? — не понял дядя Коля.
— А этот сколько весил?
— Много, пацаны, много… — Шлепая сапогами, дядя Коля вошел в речку, нагнулся над колодой. Ожидаемого золота в этот раз там не оказалось. Через минуту он воротился на берег и опять принялся кидать песок и гальку. — А правду сказать, так четыре килограмма и еще семнадцать граммов. Если мерить заграничными мерками, то это, выходит, сто тридцать с чем-то унций. Буржуи — они на унции считают. Здесь-то так, плевое местечко… — Он поморщился и махнул рукой. — Сколько ни ворочай, один черт, блеснет золотинка и снова пустой песочек. Это у нас называется — выблеснет, вильнет хвостом, как ящерка, и будь здоров.
— Так смените место, чего проще!
— А мне здесь нравится. Речка хороша, дичи всякой полно, шишек кедровых… — засмеялся дядя Коля; смех у него тоже был какой-то детский, простодушно-рассыпчатый. — Я, признаться сказать, пацаны, не только ведь искатель-старатель, я еще и охотник. Люблю, грешный человек, один на один с Михаилом Потапычем сойтись. Раз было дело… Тут, слышь, золотишко пошло-повалило, хоть не шибко, но — пошло-повалило, и на тебе — хозяин явился. Обойти не захотел, встал на задние лапищи, ревет… Убирайся, дескать, по добру по здорову, моя это тайга! Убираться, ясное дело, мне было ни к чему, вот и пришлось заткнуть хозяину пасть жаканом. Мяса — ешь не хочу. А вот шкуру пришлось бросить. Шерсть лезла, как из дохлой кошки.
Дядя Коля снова вошел в воду и снова наклонился над лотком-колодой. Он продолжал что-то говорить — то ли нам с Димкой, то ли самому себе, — но мы уже не слушали. Перебравшись по камням на другой берег, мы немного углубились в светлую и сухую в этом месте тайгу, где кедров было больше, чем в низине, и принялись за работу. До обеда нам надо было набить два мешка шишек.
Кто думает, что это просто — сбивать кедровые шишки, — тот ошибается.
Раньше мы срубали длинный шест и забирались с тем шестом на самую вершину. Там усаживались половчее в развилке, привязывали себя веревкой или ремнем к стволу и начинали шишкарить, иначе говоря, сшибать шишку за шишкой.
В этот раз мы захватили с собой било, или коло-тень, как его зовут в некоторых местах. Однако било оказалось нам не по плечу. Дядя Коля советовал: «Бросьте вы эту дуру, ничего у вас не выйдет!» И теперь мы жалели, что не бросили.
— Давай спустимся в низину, попробуем с шестом, — сказал Димка.
Мы спустились в ложок, заросший малинником и кипреем. Здесь пахло сосновой смолой, опавшими березовыми листьями и болотной сыростью. Где-то неподалеку часто и громко стучал дятел. С ветки на ветку перепрыгивали бурундуки. Нас они не боялись.
