, в том числе и для структурной модернизации современной физической теории. Контуры очередного уровня естествознания обозначились во второй половине XX века со становлением и развитием кибернетики и универсальной теории самоорганизации — синергетики — междисциплинарного направления на основе эволюционных представлений. Вместе с тем, однако, соответствующий уровень философии так и не появился до сих пор. Причины неоднозначны. Одна из них — крах социально-экономических преобразований общества на базе марксизма — научно-философской теории, наиболее, с нашей точки зрения, представительной в плане многосторонности и общности подхода к анализу актуальной действительности, но недоработанной, половинчатой и непоследовательной (см. разд. 6.1.2). Преждевременные теоретически не обоснованные социально-экономические преобразования скомпрометировали философию марксизма как философское направление, способное привести к следующему структурному уровню философии, и в результате — отсутствие работ в этом направлении.
Таким образом, можно предположить, что для модернизации физической теории необходимо, в первую очередь, создание сопряженной с объективной действительностью матрицы научного поиска, то есть необходим переход к очередному структурному уровню философской концепции, который явится результатом интенсивного этапа в развитии философии, этапа изменения основ философской концепции с учетом уровня развития современного естествознания.
2. Возвращение к единству
Корни физики, как и всей западной науки в целом, следует искать в шестом веке до нашей эры, в начальном периоде греческой философии — в культуре, не делавшей различий между наукой, философией и религией. «Мудрецов Милетской школы в Ионии не интересовали такие разграничения. Они стремились постичь истинную природу, или истинное устройство вещей, которую они именовали „физис“. Именно от этого греческого слова происходит термин „физика“, первоначальное значение которого, таким образом, — истинное устройство вещей. Поздние греки называли философов Милетской школы „гилозоистами“, или признающими материю „живой“, поскольку последние не видели различий между одушевленным и неодушевленным, между материей и духом. Они даже не употребляли особого слова для обозначения понятия „материя“, воспринимая все формы существования как проявления „физиса“, наделенные жизнью и духовностью. Так, Фалес заявлял, что все вещи наполнены божествами, а Анаксамандр рассматривал Вселенную как некий организм, наделенный космическим дыханием — „пневмой“» (4,15).
