«Рядом со мной тебе нечего бояться».
Она твердо знала, что он, в отличие от проводника Казима, не бросил бы ее в беде.
С ним она была бы в безопасности.
Ей некого винить, кроме себя. Из-за глупой обиды она подвергла смертельной опасности себя и несчастное животное.
Слезы продолжали капать на песок, но она должна быть сильной. Должна пережить это. Морган теснее прижалась к лошади и услышала стук сердца. Вместе они справятся.
Тагир всей душой ненавидел песчаные бури и ощущение собственного бессилия перед бушующей стихией. Остановив лошадь, он выругался, проклиная ветер, который замел все следы. Впереди была горная цепь. Успели ли они до нее добраться или буря застигла их раньше?
Оба варианта не предвещали ничего хорошего.
За ним следовали трое всадников и несколько машин. Если они ее найдут — когда они ее найдут, — ей может понадобиться медицинская помощь, и нельзя будет терять ни минуты.
Воспоминания о похожих поисках, в которых Тагир принимал участие год назад, были слишком болезненными. Тогда им удалось найти лишь груду искореженного металла и изувеченные тела. Это не должно повториться с ним опять. Только не сейчас.
Только не сейчас, когда он, наконец, понял, что любит ее.
Обнаружив пропажу Мурьяны, он сначала разозлился. Пока не узнал правду. Он не сможет жить, если не попросит у нее прощения.
Тагир не знал, что сердце может так сильно болеть. К горлу подступил комок. Он сделал знак своим людям, и они поскакали галопом в разные стороны.
Через некоторое время он заметил среди песка небольшое возвышение. Это был темный бок лошади. Именно такую дал Казим Мурьяне. Подъехав ближе, он увидел рядом с животным куски темной ткани, торчащие из песка.
Тагир спрыгнул с лошади. Его сердце бешено колотилось, губы шептали слова молитвы.
— Мурьяна! — прокричал он.
Ответа не последовало. Тогда он осторожно смахнул песок с того, что при ближайшем рассмотрении оказалось плащом. Ему отчаянно хотелось отбросить этот плащ в сторону, и в то же время он еще никогда в жизни ничего так не боялся.
Собравшись с духом, он осторожно потянул на себя край плаща, и наградой ему стал тихий вздох жены. Затем ее веки задрожали и открылись.
— Тагир? — еле слышно прошептала она.
В сердце Тагира поселилась надежда. Возможно, еще не все потеряно. Он осторожно подхватил ее на руки.
— Мурьяна, ты жива. Я боялся, что больше никогда тебя не увижу.
Попив воды из фляжки, которую он поднес к ее сухим губам, она спросила:
