История советского библиофильства | страница 28

Следует ли прибавить, что сама «Инструкция» составляет сейчас большую редкость. В виду этого мы приведем из нее данные, непосредственно связанные с обязанностями эмиссаров, которым было доверено право решать, заслуживает ли владелец библиотеки выдачи ему охранной грамоты. Пункт Л «Инструкции» гласит следующее: «По обследовании самой библиотеки надлежит выяснить, необходима ли библиотека для профессиональных занятий лица, ею располагающего. К числу таких лиц принадлежат особенно:

1) Профессора высших школ, вообще преподаватели, лекторы, инструкторы.

2) Ученые, хранители больших общественных библиотек, музеев и архивов.

3) Лица, профессионально занятые литературным и научным трудом.

4) Ответственные работники центральных и местных учреждений.

5) По их специальностям: врачи, юристы, техники, инженеры, архитекторы, художники, издатели и т. п.

Для лиц, означенных в категориях 1, 2 и 3, необходимыми признаются все вообще собранные ими книги, так как по их занятиям им могут быть потребны справки в различных областях знания; для лиц, означенных в категории 4–5, необходимыми признаются преимущественно книги по их специальности, а книги других отделов приблизительно в отношении 25 % ко всей библиотеке» (58).

Не приходится и говорить о том, как вдумчиво был составлен Брюсовым перечень лиц, которым как владельцам библиотек должны были быть выданы охранные грамоты. В условиях революционного переустройства России «Инструкция» Брюсова в большой мере ограждала права подлинных библиофилов, а острие ее было направлено против лиц, скупавших книги со спекулятивными целями, о чем, как уже отмечалось, будет сказано далее.

Очень интересные сведения о судьбах многих библиотек Москвы и некоторых других городов содержит статья И. А. Друганова «Библиотеки ведомственные, общественные и частные и судьба их в советскую эпоху». Автор с мая 1919 г. в течение ряда лет заведовал Отделом научных библиотек Народного комиссариата по просвещению в Москве, собрал сведения о судьбе около 2000 библиотек, причем учитывал выдачу владельцам личных библиотек охранных грамот. В числе лиц, получивших охранные грамоты, И. А. Друганов называет историка С. А. Белокурова, проф. Алексея Веселовского. Вместе с тем, автор предупреждает, что публикуемые им материалы «не могут считаться в какой бы то ни было мере исчерпывающими» (42; 43).

Как бы то ни было, даже названные имена свидетельствуют о том, насколько были лживы печатавшиеся в эмигрантских газетах сведения о судьбах частных библиотек в СССР, якобы сплошь уничтожавшихся или без разбора конфисковавшихся.