* * *
Максимиллиан.
Сознание с трудом возвращалось ко мне. Голова трещала, как будто с похмелья, хотя я точно помню, что вчера не пил. Уй-юй-юй.
Закрыв рот, я попался вытереть слюни, но не особо в этом преуспел — тело еще плохо слушалось, отказываясь повиноваться законному владельцу. Голова гудит, во рту словно кошки насрали, руки…трясутся? Нет. Уже хорошо. Что же вчера было?
С трудом приняв вертикальное положение, я плюхнулся на пятую точку и задумался. Солнце светит. Жарко. Душно. Думать лень. Пивка бы. Холодного.
На кончик носа села бабочка. Скосив глаза, я чихнул. Фу, мерзость какая. Не люблю лето. Столько всякой дряни появляется.
Вздохнув, я рывком встал и пошел к ближайшим кустикам по малой нужде. Человек — венец природы, а следовательно, гадит где хочет. И когда хочет. Перевесив маркер за спину, я направился к симпатичному деревцу неподалеку. Пора чуток испортить эту природу.
Мерзкие насекомые, мерзкая пыльца. Чихнув, и отмахиваясь от бабочек, норовящих пролететь мимо лица, я добрался до края поляны, и принялся делать свое дело.
Оп-паньки. Сквозь просвет среди деревьев виднелась дорога, а за ней — человеческие фигуры. Застегнув ширинку, я подошел поближе и всмотрелся, с удивлением опознав в одной из фигур Дэймона. По крайней мере, судя по пейнтбольной экипировке, это был он.
Пробравшись сквозь скопление деревьев, я уставился на открывшуюся мне дивную картину: Дэймон, закинув на плечо меч (и откуда только взял?) стоял и задумчиво пинал лежавшую на траве фигуру какого-то бомжа, а за всем этим не менее задумчиво наблюдала сидящая неподалеку симпатичная девушка, одетая в рваное платье, почти не скрывающее аппетитную упругую грудь.
— Эй, хорош там! Мы где вообще? А то башка трещит, как с похмелюги, и ни черта не помню, что вчера было. — чихнув, сообщил я.
Деймон перестал пинать бессознательное тело и обернулся. Подойдя ближе, я столкнулся с его мутным взглядом. Видимо, ему было не менее хреново, чем мне. Пивка бы. Холодного. Тогда думать сразу легче будет.
* * *
Димитрий
Услышав оклик, я обернулся, чтобы увидеть помятого Макса, выбирающегося из лесочка. Ощущение неправильности происходящего усилилось — его современное пейнтбольное снаряжение жутко контрастировало с одетыми в кожаную броню степняками.
Задумавшись, я даже перестал пинать усатого. Макс тем временем чихнул и, выматерившись про бабочек с их клятой пыльцой, трубно высморкался в руку, нарушив плавный ход моих мыслей. Вот уж кого этикету не учили.
