— Значит, Дениза?
— Да, сэр.
Его лицо озарила широкая улыбка.
— Добро пожаловать, Дениза. — Он шагнул вперед, обнял ее, похлопал по спине. Она еще не успела ничего ответить, а он уже заключил Моргана в еще более энергичные объятия. Морган тоже обнял отца. Было видно, что они очень любят друг друга. Через несколько секунд оба разомкнули объятия, и Бен сделал приглашающий жест: — Идемте в дом. У меня на плите закипает сидр.
— Ага! — Морган потер руки, затем пояснил, осторожно обнимая Денизу за талию: — Папин яблочный сидр — лучший в округе. Раньше он делал его на продажу, а теперь варит только для родных и друзей. Сейчас вы получите возможность его оценить.
— Пахнет чудесно.
Ботинки Бена застучали в прихожей.
— Да заходите же. Чего вы ждете?
Они поспешили войти в дом. Переступив порог, Дениза остановилась и огляделась. Мебель была самодельной и сугубо утилитарной. Дощатый пол устилали плетенные из лоскутков коврики. На стенах висели всевозможные звериные шкуры, оленьи рога и даже невероятно уродливая голова дикого кабана. Посередине комнаты стояла круглая плита, в углу помещался камин, сложенный из камней. Огонь, полыхавший в нем, приглашал погреться. Из дальнего конца комнаты узкая лестница без перил вела на чердак через люк в потолке, под ней находилась аккуратно застеленная кровать, вокруг которой по стенам на крючках была развешана одежда. Под потолком горела одна электрическая лампочка. В комнате стояло несколько старинных керосиновых ламп — одна на маленьком столике у кресла-качалки, другая рядом с кроватью, третья посередине плиты — массивная чугунная конструкция, соединенная с канистрой. Но удивительнее всею было видеть водяной насос, гордо возвышавшийся на краю кухонной стойки, рядом с раковиной.
Денизу охватило такое чувство, словно она сама неотъемлемая часть этой комнаты, и всей хижины, и горы, на которой стояла хижина.
Бен Холт выдвинул из-за маленького квадратного столика, стоявшего у левой стены, стул и предложил ей сесть. Затем он суетливо поспешил в нишу, где размещалась кухня, и принялся доставать кружки, ложки, миски, маленькие тарелочки и салфетки. Все это время он не переставая говорил скрипучим голосом:
— Сейчас люди редко сидят на одном месте. А я вот и родился здесь, здесь и помру. Морган еще не слишком далеко забрел, а вот сестра его — это другая история. Она словно и не жила никогда на этой старой горе, так мало она к ней привязана. А Рэдли — первый из Холтов, который вырос где-то в другом месте, но, несмотря на это, он все же паренек неплохой. Правда, в голове у него путаница. А ваши родители откуда родом?
