— Но зато я рано повзрослела, — возразила Мэтти.
Эванс воззвал к Эми и Болтону Чарлзу, простирая к ним руки:
— Так ли уж много времени прошло с тех пор, как она носила невообразимые наряды и крахмалила концы волос, чтобы они торчали в стороны? И это считается, что она рано повзрослела? Господи, да я приехал из Калифорнии, чтобы вырвать ее из-под влияния какого-то рок-н-ролльщика с лентой вокруг головы и с кольцом в носу!
Мэтти взглянула на Оррена. В уголках ее губ играла улыбка.
— Он был такой весь фальшивый, — доверительно сообщила она. — Даже с татуировкой.
Оррен тяжело вздохнул:
— Не хочешь ли ты сказать, что меня тоже это ждет?
— Наверняка. Больше того, я думаю, что нам повезет, если это будет самый ужасный тип приятелей, которых Рыжик будет приводить домой, пока не поумнеет.
Эми засмеялась. Оррен снова тяжко вздохнул, представив себе парад парней, которые пройдут через его гостиную в течение нескольких лет, и горестно сказал, обращаясь к Эми:
— А ведь у меня три дочери!
— Пока, — многозначительно сказала Мэтти.
— Я знал, что это произойдет, в конце концов.
— Думаешь, мы сможем оборудовать дополнительную комнату еще для одного или двух детишек? — нежно спросила Мэтти, сжимая руку Оррена.
— Конечно!
Эванс Кинкейд снова взорвался:
— Господи, Мэтти! Умоляю, скажи мне, что это не то, о чем я подумал!
— Почему? Папа, ты же знаешь, что я всегда хотела детей!..
— Я убью его!
Мэтти вскочила на ноги.
— Ты не сделаешь этого!
— Сядь. — Оррен потянул ее назад и пристально посмотрел на Эванса. — Давайте проясним кое-что прямо сейчас. Мэтти и я не совершили ничего постыдного.
— По чьим меркам? — фыркнул Эванс.
— Эванс! — предостерег его Болтон Чарлз.
Оррен вскочил на ноги.
— По любым меркам!
— Это по вашим словам. Откуда мне знать?
Оррен изо всех сил старался сдержаться.
— Вы могли бы оказать вашей дочери доверие, которого она заслуживает! У вас нет оснований особенно хорошо думать обо мне. Я могу это понять. Я совершил ошибки и откровенно признаю их. Но Мэтти выше всяких подозрений. Я полагаю, что, будучи ее отцом, вы должны были бы знать это!
— Неужели вы считаете, что я не знаю своей дочери?
— Вы этого ничем не доказали, пока я тут стою!
— Возможно, вам не удастся устоять тут долго, приятель!..
Болтон Чарлз прокашлялся. Взгляды всех присутствующих, как намагниченные, устремились к нему.
— Поскольку похоже, что вы не собираетесь прекратить говорить всякие глупости, мне придется кое-что сказать. Вы действительно одинаковые.
