— Как это?
— Я не всегда уверен, что понимаю тебя! Это немного меня пугает, но и заставляет гордиться тобой. — Он пригладил ее пламенеющие волосы. — А еще, знаешь, ты красивая. Одна из самых красивых маленьких девочек на свете.
— Мэтти тоже так думает, — задумчиво произнесла Джин Мэри.
Он хмыкнул и крепко прижал ее к себе.
— Я не так часто говорю тебе, как сильно я тебя люблю…
— Больше, чем Янси и Солнышко? — тихо спросила она.
— Нет, — мягко ответил он. — Это не так. Не знаю, как это объяснить, но я люблю вас всех и одинаково и по-разному. Ты моя первая дочка, Рыжик. Никто никогда не займет твое место в моем сердце. Так же и с Янси, и с Чэзом, и с Кэнди Сью. Люблю вас всех одинаково, но и каждого по-своему.
— И Мэтти? — тихо спросила Рыжик.
— Да. Я люблю Мэтти тоже. Не так, как всех остальных, не так даже, как я когда-то любил вашу маму.
Джин Мэри кивнула, а потом прошептала:
— Грейс красивая, правда?
— Да, по-своему красивая.
— Мэтти тоже по-своему красивая. — Тихо вздохнув, Рыжик положила голову ему на грудь. — Мэтти любит нас. Правда, пап?
— Я верю, что да.
— Я жалею, что сказала ей, что ты на ней не женишься.
— Я знаю. Но ты не беспокойся об этом. Я не позволю ей уйти. Она нужна нам. Она нужна мне.
Рыжик подняла голову и посмотрела прямо в его глаза.
— Это еще не все, — виновато сказала она.
Оррен улыбнулся. У Рыжика всегда было так.
— А что еще?
— Это из-за меня Янси плакала и звала маму. Я просто шептала ей, рассказывала о том, что я помню, чтобы она тоже соскучилась, пока она не заплакала.
Оррен вздохнул и поцеловал дочку в лоб.
— Я сожалею, Рыжик. Я знаю, что ты хотела бы, чтобы Грейс была во всем такая же, как Мэтти, но Грейс — это всего-навсего Грейс. И к счастью, Мэтти — это Мэтти.
Джин Мэри коротко вздохнула и улыбнулась.
— А теперь давай-ка поднимайся. Тебе надо отдохнуть. Мама может доспать и на диване.
Грейс протестующе заворчала и, в конце концов, заявила, что не может встать, потому что неодета. И в этот момент Оррен понял, что она спала абсолютно голая. Но он был настойчив. Он взглянул на Джин Мэри.
— Кому-то придется пострадать, — сказал он. — Нет ничего такого, чего бы я не видел раньше и после чего, тем не менее, остался жив, а ты закрой глаза, девочка.
Пряча улыбку, Рыжик отвернулась и зажмурилась. Оррен нашел блузу Грейс и, заставив бывшую жену сесть, натянул блузу ей через голову. Она сопротивлялась и вырывалась, но он сделал это без особого труда, после чего кинул ей джинсы со словами:
