Сева снова хлебнул виски и откинулся на спинку дивана.
Раскаяние тяжёлым обручем стиснуло его грудь. Он так издевался над ней, платил за ночь любви, которую она подарила ему бескорыстно, так обрадовавшись его возвращению, что даже не задала ни одного вопроса, очевидно, решив, что он вернулся к ней навсегда. А он ушёл, кинул ей деньги и ушёл…
Что же должно произойти, чтобы она простила его?
— Да, кстати, мне вот интересно, — подала голос Юля, наблюдая за сменой чувств на его лице с мрачным удовлетворением, — А не мог её муж, вернувшийся с того света, встретиться с Алиной недавно? Чуть больше двух месяцев назад?
Сева кивнул.
— Мог и даже встретился.
Юля помолчала, не зная, как задать следующий вопрос. Потом решительно тряхнула головой и обратилась прямо к Севе:
— А не могло ли быть между ними что-нибудь большее, кроме обычной встречи?
Сева посмотрел прямо в глаза Юле и ответил:
— Могло. И было. Но какое это имеет значение?
Юля встала с дивана и прошлась по гостиной. Значит, её предположения были верны. Лина действительно беременна. Вот только она была уверена, что у неё просто появился мужчина, которого она удачно скрывает! А отцом ребёнка был Сева. Больше никто другой не мог быть!
— Да то, что от таких встреч обычно бывают детки! — язвительно проговорила она.
Сева от этих слов вскочил с дивана и бросился к Юле. Он повернул её лицом к себе и вцепился взглядом в её лицо:
— Лина беременна? Но где она? Как я могу её найти?
Юля нетерпеливо высвободилась.
— Не знаю, она больше не хочет со мной общаться. Не подходит к телефону, не перезванивает.
Сева застонал.
— В этом я виноват. Сказал ей, что ты тоже знала, что я жив.
Следующего действия от Юли он никак не ожидал. Она зашипела, как разозлившаяся кошка и, подлетев к нему, ударила его по лицу.
— Ты! Кусок собачьего дерьма! Как ты мог сказать ей такое?
Сева не делал попыток закрыться и Юля наносила ему по щекам удар за ударом.
— Если…ты…не…убедишь…её…в обратном! Я лично…спущу с тебя…шкуру!
Наконец, она устала лупить его и, присев на диван, закрыла лицо ладонями и разрыдалась.
— Что же ты натворил, идиот? Как ты мог так поступить с ней? — рыдала она, не замечая, как Сева присаживается возле неё на корточки. — Лучше бы ты подох тогда! Не возвращался бы и не делал ей так больно.
— Если мне не удастся убедить её в том, что ты не знала ничего, ты можешь исполнить свою угрозу. Я не против.
Он резко встал с пола и, не прощаясь, вышел из дома.
