* * *
Старая дряхлая старуха измождено привалилась к резному столбу, подпирающему крышу над крыльцом. Ни десять ударов, ни еще сто десять — не причинили мистеру Данбартонширу никакого вреда. Вредный старик на радостях поделил половину выигрыша между односельчанами и сейчас помогал накрывать обильный стол на выпасе. Мимо горестно вздыхающей Смерти сновали муравьями скелеты, таская из безразмерного подпола припасы.
Периодически появлялся и сам победитель, бережно сжимая в руках ведерные бутыли с брагой: переноску столь ценного напитка колдун не доверял никому.
Утратив от расстройства весь свой лоск, гостья лишь печально вздыхала, не в силах примириться со случившимся. Ей было не столько жалко утраченного золота и драгоценных камней, сколько расстраивал сам факт проигрыша. Само мироздание покачнулось, позволив фортуне зло посмеяться над вершительницей судеб.
Напоив старуху горячим крепким чаем, Саша погладила ее по спутанным седым космам и тихо прошептала:
— Прости меня, бабушка, это я виновата...
— Не придумывай, деточка, просто мне пора на покой... Совсем из ума выжила, с простейшей работой не справляюсь...
— Нет, в самом деле, бабушка Смерть. Это я колдуна надоумила, новому заклинанию научила. И не подумала, что у него так замечательно получится. Дедушка неделю тренировался, костяшки на него полвагона патронов извели...
— Да? — погасшие было глаза загорелись прежним яростным огнем. — И где же это ты нашла такое действенное заклятье?
— Это меня поляки надоумили.
— Пшеки? Ха, не смеши меня! У них извилины после Сусанина до сих по заплетены в клубок, куда им...
— Ты сама и сказала: заплетены. Вот они и придумали... А я нашла и колдуна научила... Прости нас, просто очень уж он расстраивался, что проиграл в прошлый раз, места себе не находил...
* * *
В наступивших сумерках далеко разносились разноголосые песни, берущие свое начало среди веселящихся сельчан и улетающие далеко за темный лес.
На крыльце рядом с любимой ученицей мистера Данбартоншира сидел умиротворенный оберст. Аккуратно пересчитав и спрятав заработанное золото, высокий статный скелет раздумывал, на что потратить нежданно свалившееся на него богатство.
— Как ты думаешь, Саша, если я себе пряжку для ремня отолью из добычи и шлем позолотой покрою, куда еще тонну потратить можно?
— Не знаю, — беспечно отмахнулась девушка. — Машину покупать ты не хочешь, дирижабль на прошлой неделе из района брали, чтобы картошку опылять. Может, пирамиду построишь?
