Кэролайн захлебывалась от восторга. Это была сцена гармонии и счастья: мать и дитя радуются друг другу. Только Джина не была матерью девочки. Она даже не была его женщиной. Они лишь играли в счастливую семью, и, судя по всему, эта игра уже завела их слишком далеко. Особенно Джину. Вчера вечером она выглядела расстроенной – на нее подействовали разговоры о свадьбах накануне годовщины ее несостоявшегося брака с Вильямсом. У Эдварда опять появился холодный ком в груди. Как сказала Хилари? «Малышка просто обожает Джину».
Он не мог допустить, чтобы Кэролайн привязалась к ней. Эдвард вспомнил, как тяжело ему было, когда от него ушла Памела. Но, если бы Кэролайн была постарше и успела привыкнуть к матери, ему пришлось бы в сто раз хуже.
И если уж родная мать бросила девочку, то что говорить о женщине, которая до сих пор не забыла свою прежнюю любовь? Эдвард не мог рисковать психическим здоровьем своей дочурки.
– Есе, Зина, – пропищала Кэролайн, когда Джина перестала играть с ней. Увидев Эдварда, она радостно взвизгнула и, вереща: – Папа, папа! – попыталась вылезти из воды.
Джина обернулась.
– Привет, Эдвард. Ты давно стоишь здесь?
– Достаточно давно. Вы так хорошо играли, что я не хотел мешать вам.
Джина вынула девочку из ванны, обернула ее мягким махровым полотенцем и стала быстро вытирать.
– Давай я, – вызвался Эдвард. Он поцеловал дочку и поднял высоко над головой. – Как поживает папина крошка? Джина, как она вела себя?
– Хорошо. Никаких проблем.
Джина стала собирать с пола детскую одежду. Ей было неприятно, что Эдвард застал ее в неприглядном виде – легкое платье намокло от брызг, волосы свисают влажными прядями.
– Как совещание? – спросила Джина бодро.
– Было интересно. Но я рад, что вернулся к вам.
Джина посмотрела на него через плечо. Эдвард улыбался малышке.
– У тебя не пропало желание ехать на ужин или ты очень устала? – спросил Эдвард.
– Нет, я поеду.
– Пригласить на ужин – самое малое, что я могу сделать для тебя.
Тон Эдварда покоробил Джину, будто она была няней или кем-то в этом роде,
– Предлагаю тебе пойти переодеться, а я пока закончу тут с Кэролайн, – безмятежно продолжал Эдвард.
– Я хотела дать ей молоко...
– Я сам сделаю это. – Он забрал у Джины одежду малышки. – Ты и так уже достаточно потрудилась сегодня. Правда, Кэролайн? Поцелуй Джину на прощание, и папа даст тебе твою бутылочку.
Девочка наклонилась и коснулась щеки Джины своими пухлыми губками. На мгновение она объединила их своим детским теплом, но Эдвард быстро оторвал дочку от Джины и вышел из ванной.
