Энджел краешком глаза наблюдала за ним, пытаясь угадать, что происходит у него в голове, но чувствовала себя такой несчастной, что не решалась прямо спросить его. Если бы он обнял ее или сделал хоть что-нибудь, вместо того чтобы просто сидеть и разглядывать ее, словно под микроскопом…
А Роури, откинувшись на спинку стула, мечтал о том, чтобы подхватить ее на руки и отнести в кровать, он жаждал повторить все снова. Он даже начал считать, когда будет прилично с его стороны предпринять попытку сближения.
И вдруг он замер.
Да о чем же это он думает?
После того, что она сказала ему, строить планы обольщения? Да как он мог позволить себе даже мечтать о чем-то так поспешно и так безжалостно?!
Сначала Чад, решив во что бы то ни стало вынудить Эиджел отдаться ему, налетел на нее, как ураган, не подумав о том, что она эмоционально была совсем не готова к совместной жизни.
А он сам… Он позволил желанию взять верх над разумом. Разве могла она устоять перед его страстью и его опытностью?
Он безумно хотел Энджел и не сомневался, что сможет сделать так, что она тоже захочет его. Но больше он не хотел принуждать ее. Энджел Мандельсон должна сама принять решение. Если она тоже хочет его, ей придется найти способ дать ему почувствовать это.
Он поднял взгляд и увидел широко открытые изумрудные глаза, в которых можно было утонуть безвозвратно.
— Я уберу здесь, — сказал он, — а ты пойди отдохни, освежись. Когда Лоркан проснется, мы пойдем с ним гулять.
Через два дня они переехали в новый дом.
— Здесь есть все, чего только может пожелать семья, — сказал агент по недвижимости, который уже сломал себе голову, пытаясь понять, что за отношения связывали Роури и Энджел.
Конечно, по долгу службы агент был склонен к преувеличению, но это, действительно, был дом, о котором она мечтала. Пол в холле выложен изразцами. Здесь достаточно места, чтобы поставить вешалки для шляп. Широкая деревянная лестница вела наверх. Кухня тоже большая, со старинной английской кухонной плитой.
Окна и двери украшены цветными витражами, а комнаты были просторные, с высокими потолками. За домом подстриженная лужайка тянулась до самых зарослей, которые образовали одичавшие деревья и кусты. Малышу здесь было раздолье, хотя сад еще предстояло благоустроить.
— Мне потребуется целая вечность, чтобы привести все в порядок, — сразу заявила Энджел.
— Что ж, — сказал Роури, пытаясь отвести глаза от ее облегающей футболки, — все книги говорят, что это — душеспасительное занятие.
