Люся
стала
жертвой этой
автокатастрофы.
Она сидела в
роскошном
белом Лексусе
своего босса.
Машина была
целочкой —
две недели
как из
авто-магазина.
Начальник
отдела Джон
любезно
подвозил ее
на работу. Он
уже давно
подбивал
клинья к
Люсе,
серьезно запав
на ее длинные
ноги. Она
бережно
заворачивала
их в самые
сексуальные
колготки, которые
только могла
найти. В
остальном
Люда была не
хуже других:
классическое
русское лицо
без
наворотов,
слегка
неухоженные,
темноватые
зубы с тремя
перекошенными
резцами,
маленькие
светлые уши,
вытравленные
до снежного
блеска
волосы и
серые
водянистые
глаза. Глаза
ей достались
от папы, ноги
от мамы, а все
остальное —
от тогда еще
советского народа.
Люся
выглядела
как 90 % молодых
русских
женщин — не
красавица, но
крепкая
четверка,
симпатяга. На
таких
женщинах
Россия держится
уже много
веков.
Ее
папины водянистые
глаза были
широко
открыты. Они
видели
несущийся на
них черный
Фольксваген с
ржавым
бампером и
подпрыгивающим
капотом —
машина
подергивалась
на кусочках
льда, разбросанных
по улице
предыдущими
автомобилями.
Люсины глаза
начали
слезиться еще
до столкновения.
Сидевший за
рулем
начальник
Джон
матерился,
вжав голову в
плечи и
приклеив побелевшие
от
напряжения
пальцы к
рулю. Он уже
приготовился
к
неизбежному,
прижался к
припаркованным
машинам и
начал
осторожно
тормозить.
Именно
поэтому Люся
и не смогла спастись.
Когда она
открыла
дверь, чтобы
выпрыгнуть
наружу, та с
глухим
стуком
уперлась в
Форд
вылинявшего
голубого
цвета, цвета байковых
советских
трусов. Она
до сих пор помнит
эту облезлую
тачку, по
сговору с
Фольксвагеном
перегородившую
ей путь к
спасению.
Люся
сидела в
полумраке Anyhow Cafe
и грустно
рассказывала
мне эту
историю. В
темноте бара
ее лицо лишь
изредка
озарялось
фарами
проезжавших
за окном
машин. При
таком
освещении она
выглядела
неплохо, если
не
присматриваться
к зубам, чего
я
предпочитаю не
делать. Вечер
двигался
достаточно
мило, но
что-то
неуловимое
меня все-таки
настораживало.
То ли
поблескивающий
край плохо посаженной
коронки, то
ли какие-то
слегка угловатые
движения
Люси — не знаю.
Это
было наше
первое с ней
свидание —
дейт. Дейтинг
в Нью-Йорке —
серьезный
бизнес.
Американцы
относятся к
нему очень
трепетно. Все
планируется
заранее,
составляется
чуть ли не
бизнес-план.
Например,
если телка
новая,
звонить ей
нужно не
раньше, чем
на третий
день. Или, первые
три свидания
— это
обязательные
ужины в
ресторанах.
Выглядит и
звучит, как сплошная
тягомотина,
да так оно и
есть. На ужинах
новая самка
пытается
тебя
завалить. По-американски
называется
«шит-тест», то
есть
проверка на
говнистость.
Телки во
время ужинов
задают одни и
те же вопросы
— это ловушки.
Делают они
это чаще
всего
подсознательно,
но если тебя
завалили,
радуются по-взрослому.
Чем больше
чуваков
отсеет женщина,
тем круче она
себя
чувствует.
Завалить нас,
неопытных и
честных
наивняков,
очень легко,
ведь в то
время когда
мы еще невинно
играли во
дворе в
футбол, наши
девки уже пеленали
пластмассовых
детей и
тренировались
друг друга
обсырать. Они
внимательно слушали
своих мам и
их подружек и
тут же копировали
их во дворе,
часто
заманивая к
себе доверчивых
пацанов,
например, на
уколы.
