— Как слеталось? — спросил командир звена, пристально заглядывая в мои глаза. Я понял, что он догадывается, кто нарушил правила по безопасности полетов. Но доказательств у него никаких, а обвинить только по интуиции не рискнет: он из тех людей, которые зря слова не скажут. Будет думать об этом нарушении месяц, год, подозревать меня, но не упрекнет до тех пор, пока не появятся компрометирующие меня факты.
Я не торопился с ответом. А Дятлов уже думал об этом случае сосредоточенно, напряженно. Я решил освободить его от душевных мук.
— Это я пролетел под вами, — сказал я.
Дятлов не поднял головы.
— Я знал, — ответил он. — И думал, признаешься ты или нет.
— Только пусть останется это между нами, — попросил я его.
— Между нами? — Дятлов резко поднял голову и гневно сверкнул глазами. — А если бы ты в меня вмазал?..
На другой день командир эскадрильи майор Синицын дал мне такую взбучку, что я пожалел о своей откровенности. Майор устроил мне настоящие экзамены по штурманской подготовке, заставил решать задачи по самолетовождению, рисовать район полета. И я, конечно, пустил «пузыри», засыпался. Комэск дал пять дней на подготовку к повторному зачету.
— И пока не изучишь, к самолету не подходи, — предупредил он.
А слов на ветер майор не бросает.
После нашей «задушевной» беседы подошел Дятлов и спросил, есть ли у меня учебник по самолетовождению. Решил проявить участие.
— Нет! — резко ответил я.
— Зайдешь ко мне на квартиру, я дам.
— Обойдусь!
— А я тебе не билет в кино предлагаю, — повысил тон Дятлов. — Ясно?
— Так точно! — Я щелкнул каблуками и демонстративно вытянулся в струнку: — Разрешите идти?
Он не ответил, круто повернулся и зашагал прочь.
Вот тогда мне и сказали, что Дятлов этого не простит.
Вечером я все же зашел на квартиру к своему КЗ — так мы иногда между собой величали командиров звеньев. Дятлов был дома один, за няньку. Он сидел посередине комнаты и что-то стругал, видимо, мастерил игрушку сыну, который терся около его ног, собирал стружки, прикладывал их друг к другу, оттопыривал губы и гудел, представляя то ли самолет, то ли машину.
Я рассмотрел, что делал Дятлов. Это были волк и журавль. Меня поразила тонкая, я бы сказал, искуснейшая работа. Потом я увидел на комоде ворону и лисицу, кота и повара, волка и ягненка. Комод, сервант, специальные полочки у стен были уставлены резными скульптурками.
— Ого! — не сдержал я восхищения. — Так сказать, полное собрание сочинений дедушки Крылова. Скульптурные иллюстрации.
