— Значит, Сафрон… — предположил Борланд.
— Сафронов — второй пилот для вертолётов Ка-54.
Борланд замолчал, обдумывая услышанное.
— В то время Сафронов остался не у дел, — продолжил с жаром майор, нащупав знакомую тему. — Но всё равно он является одним из лучших пилотов мира и мастерски освоил «Тунца» за время ранних испытаний. Гораздо быстрее, чем я справился со своей машиной. И это ещё не всё. Мало кто знал, что Сафрон — профессиональный наёмник мирового масштаба. Именно я не пустил его в Зону, убедив Глока в ненадёжности этого человека.
— И теперь Сафрон прибывает в Зону, — подвёл итог Борланд.
— Именно. Я мог всего ожидать от Глока, зная, что по факту любая война, которую можно здесь развязать, может быть выиграна нашими силами, если «Долг» нам поможет. У клана огромная боевая мощь и опыт. Биологическим нас не возьмёшь — есть свои нейтрализующие наработки. Да и очень опасно. Полноценной авиаподдержки ни у одной из сторон не будет. Наплюй на Ми, они эффективны только в южных районах. Летать же по Зоне без ограничений — не считая Припяти и ЧАЭС с плотным аномальным слоем — могут только «Тайкун» и «Тунец». И, по правде говоря, я скидывал со счётов возможность, что они будут пущены против нас — хотя бы потому, что в Зоне, кроме меня, никто не сумеет внятно ими управлять. Но я не ожидал, что сюда перекинут Сафрона. Если он доберётся до «Тунца», бой будет проигран.
— И что можем сделать с этим? — спросил Борланд, чувствуя холод в районе желудка.
Клинч только молча покачал головой.
Сталкер больше не стал ни о чём расспрашивать. Заметив выходящих навстречу «долговцев», он постарался выбросить всё мысли из головы и придал лицу приветливое выражение.
Вопреки ожиданиям во время брифинга у Борланда не было чувства, что всё это уже происходило.
Сэры были кучкой самостоятельных личностей. Сидящие же на побитых стульях «долговцы» казались симбионтами с единым коллективным разумом. Монолог Клинча они слушали с интересом, но атмосферы взаимопонимания не чувствовалось. Вместе с секретностью замысла испарилась и его суть, как только дело стало массовым, а не личным. Претензий к «долговцам» Борланд не имел, хотя чувствовал лёгкую досаду из-за отсутствия у них персональной инициативы реализовать наконец то, во имя чего они каждый день рисковали жизнью, — уничтожить Зону. Одновременно он ощутил, как внутри зашевелилась совесть: ведь совсем недавно он сам был готов послать к чёрту весь план и саму идею. Теперь же это казалось ему единственно верным решением. Неужели все сталкеры так и заканчивают, если им удаётся прожить достаточно долго? Отдал Зоне часть себя, взял часть её взамен, и обоим резко стало тесно в общем мире…
