Джулиана предпочла не замечать его нахальной ухмылки.
— Простите, если помешал, — вежливо начал Чиллингсворт, — я уже собирался уходить. У меня сложилось впечатление, что мне лучше вернуться на свое место более, так сказать, традиционным способом.
— Идемте, миледи, — сказал лорд Гомфри, подхватывая ее под руку. — Нам тоже следует вернуться. — А подлому лорду он сказал следующее: — Передайте Синклеру, что я в восторге от его вкуса. — Чиллингсворт проводил Джулиану масляным взглядом. — Скажите, что я с нетерпением жду исполнения всех моих плотских капризов, включая самые дерзкие, и благодарю его за то, что у меня появилась такая возможность.
— Непременно передам, — вполголоса заверил его лорд Чиллингсворт.
Джулиана взглянула на него напоследок, но он не задержал колыхнувшуюся на место кулису и оставил девушку графу на растерзание.
Несколько часов спустя лорд Гомфри уже ехал домой, созерцая свое новейшее приобретение. Именно так ощущала себя Джулиана — обновкой, пешкой, которую можно использовать и отбросить прочь. Сначала матери вздумалось во что бы то ни стало выдать дочерей замуж, чтобы облегчить свою ношу, потом Син совратил ее по прихоти своей злобной сводной сестры, а теперь она досталась очередному эгоисту в качестве трофея.
Глядя в окошко дилижанса, она пыталась вообразить свое будущее, и оно представлялось ей таким же мрачным, как улицы Лондона.
— Чудесный выдался вечерок! — позлорадствовал Гомфри. Он сидел напротив нее, закинув длинные ноги на ее скамью; грязные подошвы его ботинок задевали ее левое бедро.
— Вы не производили впечатления довольного человека, когда лорд Синклер расквасил вам нос.
Лорд Гомфри машинально притронулся к носу и насупился.
— Напрасно ты так часто упоминаешь Синклера. Если твоя собственная шея тебя не волнует, подумай о матери и сестрах.
Как ни досадно было это признать, граф был прав. Глупо было его провоцировать.
— Я ни в коем случае не хотела вас обидеть, милорд. Просто констатировала факт. Я действительно не понимаю, как вы можете считать «чудесным» вечер, окончившийся дракой с лордом Синклером.
Этим кротким извинением ей удалось умаслить его. Она даже увидела проблеск его белоснежных зубов в полумраке кареты. Он подался вперед и похлопал ее по коленке.
— Может, Синклер и действовал по наущению леди Гределл, но и своего не упустил. Он, должно быть, рассчитывал лакомиться тобой еще какое-то время, иначе с чего ему было злиться из-за того, что я тебя переманил? — Граф чуть ли не пел от удовольствия. — Вероломный удар, который я ему нанес, стоил небольшого кровопролития.
