Нижняя губа леди Данкомб задрожала от суровости тона родной дочери. Джулиана всегда старалась обращаться с матерью уважительно, ибо мать уважения, несомненно, заслуживала, но ее уловки вконец ей надоели.
— И не ври мне, пожалуйста.
Леди Данкомб коснулась губ дрожащей рукой и прокашлялась, собираясь с силами.
— Помнишь мои самодовольные заверения, будто мне стало чаще везти за карточным столом?
Обе леди переместились на диван.
— Да. И я знаю, что ты говорила правду. Около недели назад я случайно услышала, как ты разговаривала с кредиторами и оплачивала предъявленные ими счета.
На глаза маркизы набежали слезы.
— Да, какое-то время удача мне улыбалась. По крайней мере, эти дельцы от меня отстали. Но однажды вечером за стол сел лорд Гомфри…
Джулиана извлекла из ридикюля кружевной носовой платок.
— Возьми. — Она сама осторожно промокнула щеки матери и вложила платок ей в руку. — Я предполагаю, что вечер закончился не очень хорошо.
Леди Данкомб шумно высморкалась в платок.
— Мы шли вровень: то я выигрывала, то он. Мы оживленно болтали, и я даже позволила себе вольность немного пофлиртовать с ним.
— А потом ты начала проигрывать.
— И проиграла все подчистую. Это был сущий кошмар! Я понесла ужасные убытки. Разумеется, лорд Гомфри отнесся к моим затруднениям с сочувствием. Он благородно предложил мне сделать еще одну ставку, чтобы я могла…
Джулиана начала массировать виски, чтобы унять внезапную головную боль.
— О маман, как же ты могла…
От неприятных воспоминаний черты лица маркизы сделались жестче.
— И как я ни пыталась восстановить равновесие…
— …только глубже влезала в долги.
Леди Данкомб всплеснула руками.
— С моей стороны было полнейшим безрассудством принять ставку лорда Гомфри! Я сразу должна была понять, что он задумал, но проигрыш выбил меня из колеи и поверг в отчаяние…
Гнев в сердце Джулианы сменился жалостью. Ее семья не в первый раз сталкивалась с финансовыми затруднениями — и она подозревала, не в последний. Маркиза хорошо играла в карты, но даже умелого игрока может сразить достойный соперник. Джулиана обняла мать.
— Не переживай, маман. Мы что-нибудь придумаем, и ты непременно расплатишься с лордом Гомфри.
Услышав слова поддержки, маркиза, казалось, окончательно пала духом. Уткнувшись в плечо дочери, она горько заплакала.
Джулиана, не понимая, что она сказала не так, погладила мать по спине, напрасно силясь ее утешить.
— Ну же, перестань… Тебе, наверное, нелегко было хранить это в тайне.
