— Как вы прелестны, мисс Берри! — восхищенно сказала экономка.
— Пожалуйста, зовите меня Наоми.
— Хорошо. — Мейган вошла в комнату с извиняющимся видом. — Надеюсь, вы выпили чаю. Я так ужасно переживала, что не смогла напоить вас внизу, но Бран хочет видеть вас как можно скорей, а накрыть стол на веранде не позволил. — Она тяжело вздохнула. — Понимаете, он не хотел, чтобы вы увидели, как он неловок с чайными приборами.
— Я все прекрасно понимаю, — заверила женщину Наоми. — Не волнуйтесь, я попила чаю здесь и не смогла отказаться от этих чудных бисквитов. Вы сами их испекли?
— Да, конечно. Бран их очень любит. Тогда ужин через десять минут. Бран будет ждать вас в столовой, дверь налево по коридору. — Мейган колебалась, тревожно глядя на Наоми. — Думаете, вы сможете с ним поладить?
— Боюсь, что дело здесь не в моих желаниях. Поладит ли он со мной, — печально сказала Наоми, но потом улыбнулась. — В любом случае я сделаю все, что в моих силах.
Мейган задумчиво посмотрела на девушку, потом кивнула.
— Уверена, что все так и будет. Я, знаете ли, беспокоюсь за него. То, что случилось, так ужасно… — Она глубоко вздохнула. — Ну, мне пора возвращаться на кухню, присмотреть за ужином. Надеюсь, он вам понравится.
— Конечно. Сама я редко готовлю, но очень ценю хорошую кухню.
— Ничего особенно изысканного, — сказала Мейган и заторопилась на кухню.
Прислонившись к оконному косяку и любуясь на потрясающе красивый закат, Наоми ожидала, когда пройдут десять минут. Солнце медленно садилось за разноцветные горы. Когда она наконец вышла из комнаты и начала спускаться по лестнице, то чувствовала себя Даниилом, которого снова собираются бросить в львиный ров.
Обстановка на веранде имела явную тенденцию к простоте и аскезе, лишь с легким оттенком роскоши. Столовая же оказалась полной противоположностью ей. Наоми замерла на пороге, потрясенная обилием резной мебели из красного дерева и тяжелыми бархатными шторами, стянутыми шелковыми шнурами, такими толстыми, что их вполне можно было бы использовать на океанском лайнере. Над камином висело старое, тусклое зеркало в массивной позолоченной оправе, а на стенах — две картины маслом в одинаковых рамах. Хорошо отполированный пол покрывал ковер приглушенных тонов кораллового, голубого и желтого цвета. Это выглядело так изысканно, что Наоми едва осмелилась наступить на него.
Бран Ллевеллин уже сидел во главе стола спиной к окну, из которого открывался тот же вид, что и из спальни Наоми. Рядом с ним стоял невысокий, но крепкий мужчина, который шептал что-то Брану на ухо, пока Наоми в нерешительности топталась на пороге.
