Пришлось мне немножко поработать и такелажником. Опять же вызывает командир и дает вводную: бери солдат, отправляйся в автопарк и организуй погрузку на железнодорожную платформу трех спецмашин (огромные МАЗы, крытые кузова которых забиты приборами и оборудованием) для отправки их на завод-изготовитель. «Есть!» — бодро ответил я и пошел выполнять приказ. Думал, управлюсь за пару часов. А что тут такого — сел за руль, подкатил к платформе, подставил пару бревнышек, забрался на платформу — всего делов-то! Но жизнь, как всегда, вносит свои коррективы. Короче, я с этими машинами провозился три или четыре дня! Во-первых, мне пришлось изучить кучу железнодорожных инструкций и наставлений о том, как в соответствии с ГОСТами грузить, крепить и транспортировать крупногабаритный груз на железных дорогах Советского Союза. Далее выяснилось, что бревнышками не обойдешься, надо искать железнодорожную ветку, где есть специальная погрузочная площадка. И дальше пошло-поехало! То провод для крепежа не того диаметра, то солдаты куда-то разбежались, то платформа где-то застряла, а когда я ее нашел и с радостью пригнал машины к этой самой погрузочной площадке, то выяснилось, что она не под ту массу и габариты. В общем, к тому моменту, когда я все же погрузил и отправил эти злосчастные спецмашины, я был уже почти профессионал в области погрузки-разгрузки крупногабаритных железнодорожных грузов. Ну, а профессия строителя вообще стала почти для всех нас второй специальностью. Наш быт создавался нашими же руками. Хочешь жить в тепле и уюте — подстраивай, подмазывай, конопать, утепляй, что мы и делали. Кстати, не только для себя, но и для своих подчиненных.
И все это под командой нашего неугомонного Кепова. Он все так же бегает, хлопочет, старается сделать всем нам — своим подчиненным — как можно лучше (здесь он молодец, надо отдать ему должное), но при этом все же не забывает об одной из главных своих задач — воспитывать Буйновского. Кстати, условия сурового Севера заставили нашего командира заменить свое пижонское пенсне на обычные окуляры, такие же, как на фотографии у известного учителя и воспитателя советской шпаны Макаренко. А может, и не Север здесь виноват, а просто Толя «косил» под Макаренко, тем более что объекты их воспитательной работы в чем-то были схожи.
В ноябре 1959 года, перед октябрьскими праздниками, я упросил Кепова отпустить меня на праздники домой, в Москву, к родителям. Разрешил, причем безо всяких предварительных условий и каких-то обязательств с моей стороны.
