Посвящаем нашему общему другу Раймону-Роже
с благодарностью за аутентичные источники…
Олаф и Керк
1. Первый рассказ Халька
О колдунах и камердинерах
Тарантия, Замок Короны,
12 день второй осенней луны 1296 г. по основанию Аквилонии.
Моя жизнь просто невыносима…
В качестве дополнения ко всем свалившимся неприятностям, в те дни у меня жутко разболелись зубы. Кажется, я серьезно застудился, когда верхом ездил в библиотеку Обители Мудрости — ветер был очень холодный, пронизывающий, не спасал даже толстый шерстяной плащ с глубоким капюшоном. Результат: на следующий день у меня начался жар, а половину физиономии разнесло так, что даже заплыл правый глаз. Верхняя десна воспалилась настолько, что кушать какую либо твердую пищу стало совершенно невозможно — очень больно.
Пришлось звать дворцового лекаря — месьора Монтеля, который, посмотрев на раздувшуюся рожу месьора тайного советника и королевского летописца, только покачал головой, горько повздыхал и сразу предложил вырвать два зуба, чтобы выпустить гной. Но я, как ни скверно себя чувствовал, немедля восстал против лекарского произвола — зубы мне еще пригодятся, да и здоровы они вроде бы… Нет ли каких-нибудь других способов избавиться от проклятущей немощи?
Монтель снова вздохнул, развел руками, посоветовал полоскания травяным отваром да холодные примочки и с тем отбыл, не забыв, однако, напомнить, что если я все-таки надумаю избавиться от верхнего правого клыка, железные клещи у нашего изощренного целителя всегда находятся под рукой. При мысли о клещах мурашки побежали у меня по хребту от шеи к копчику, и я предпочел о месьоре Монтеле немедленно забыть.
Мой новый камердинер, Джигг, безотлагательно отправился на малую дворцовую кухню, располагавшуюся как раз под моими комнатами на первом этаже, — заваривать зелье, а я с самым печальным видом устроился в любимом кресле со старинной книгой в руках — ныне ничто меня так не интересовало, как история Кхарии.
Ближе к вечеру заглянули король и королева, проведать скорбящего тяжким недугом библиотекаря. Конан с Зенобией выглядели до отвращения свежо и даже немного весело, хотя, как я уже сказал, в свете навалившихся на нас за последние седмицы печальных известий радоваться вроде бы было совершенно нечему.
Монаршая чета пробыла в гостях недолго, киммериец спустя квадранс ушел, сославшись на занятость, — теперь ему приходилось все прилежнее заниматься пресловутыми «важными государственными делами». Разворачивающиеся в Полуденных областях королевства события требовали пристального внимания короля, и оставлять дела только на совесть вице-короля Просперо Пуантенского, канцлера Публио и незаменимого барона Гленнора Конан более не мог. Слишком серьезной казалась ситуация, да и Просперо срочно уехал в Гайард, столицу своего герцогства, разбираться с делами на месте.
