Суть образования
Не верьте никому старше трех лет
Интуитивное понимание грамматики маленьким ребенком – вещь куда более сложная, чем самый толстый учебник и самый современный компьютерный язык.
Стивен Пинкер
Все, кто имеет дело с маленькими детьми, знают, что первые годы жизни – это возраст неукротимой любознательности. В три года все в мире кажется таким новым и непонятным. Большие вопросы просты в этом возрасте, и сводятся они к одному: «Почему?»
Возвышаясь над этими маленькими почемучками, мы, взрослые, считаем своим долгом давать ответы на их вопросы. Но роль ходячей энциклопедии скоро становится нам не по плечу – появляются такие вопросы, ответов на которые у нас нет. Мало-помалу любопытство детей нас раздражает, и мы начинаем прибегать к принуждению.
– Сними, пожалуйста, носки.
– Почему?
– Они промокли.
– Почему?
– Потому что ты вступил в лужу.
– Почему?
– Потому что тебе так захотелось.
– Почему?
– Сними носки немедленно.
И так целый день и день за днем.
Почему мы принимаем такое поведение трехлетнего ребенка за поиски ответов? Мы забыли, в чем заключается суть этого непреходящего любопытства. Обитая в мире относительной определенности, мы вообразили, что и ребенок стремится к тому же.
Потому-то и нельзя доверять никому старше трех лет. Маленькие дети просто любопытны. Когда они что-то узнают, их любопытство не насыщается. Эту жажду не утолить ответами. Они хотят знать больше, независимо от того, что они уже узнали. Их вопросы о жизни и есть их жизнь. Поэтому мы не можем ответить детям на их вопросы. Однако мы можем присоединиться к ним в их расспросах. Для этого нам придется оставить все свои ответы… Возможно, мы потеряем ощущение времени. Возможно, сегодня нам не удастся сделать ничего из намеченного. Возможно, заданный вопрос окажется лишенным всякого смысла, а вся эта суета – сплошной глупостью, как игра без ведения счета, без конца… без победителя.
Нам скажут, что пришло время приступить к какой-то другой игре – с четкими правилами, с ясным распределением ролей и элементом соревнования. Ведь, в конечном счете, в реальной жизни детям придется иметь дело именно с этим. Так почему же им хочется тратить столько времени на просто игру!
Скорее всего, нам следовало бы внушить им, что на большинство вопросов есть ответы, а когда ответа нет, нужно заняться чем-нибудь другим, оставив наконец эти бесконечные вопросы. Со временем нам удастся научить их меньше удивляться, с большей легкостью отказываться от своих вопросов и принимать ответы как нечто окончательное – вот тогда они будут готовы к школе. После школы они смогут жить продуктивной жизнью. А мы сможем вернуться к тому, чем занимались, – уж это, безусловно, дело крайне важное.
