!»
«Американка» откликнулась даже, когда Н.Я. уже не было в живых. Эдда захотела заказать портрет Н.Я. – по фотографии. Звонит одному художнику, другому: «Пожалуйста... Нора Галь... переводчица... может, знаете...» Отзываются: «Конечно, Экзюпери...» – но делать не берутся. Последний звонок: «Нора Галь... может, слышали...» В ответ молчание. И тут – мистика – Эдда почему-то упоминает не «Маленького принца», а давнюю, нелюбимую работу: Драйзер, «Американская трагедия»... Вдруг художник как закричит: «Американская трагедия? Да она мне жизнь спасла!» Оказывается, в юности служил он в армии, стоял на посту и, хоть и не положено, читал книгу. «Американскую трагедию». Вдруг кто-то идет – он сразу книгу за пазуху. И кричит: «Стой!» А человек не слушает и идет прямо на него: выхватил нож и пырнул в грудь. Если бы не «Американская трагедия» за пазухой, не быть бы солдату в живых. Как я уже говорила, роман был толстый. Словом, художник немедленно согласился нарисовать портрет. Я видела: хороший портрет получился[33].
О драматической истории своего самого знаменитого перевода Н.Я. рассказала сама в статьях и письмах. Хочу только добавить, что когда в 1959 году Ирина Игнатьевна Муравьева[34], удивительный человек и тонкий литератор, принесла к нам в дом никому тогда неведомого «Маленького принца» и перевела его вслух, с листа (Н.Я. жила в те дни у нас в доме, но была нездорова и к гостям не вышла, так что чудом только она с «Маленьким принцем» не разминулась!), впечатление было оглушительное, все с жаром обсуждали эту книжку – но и разговору такого не было, что надо ее немедленно переводить и публиковать. Это казалось абсолютно нереальным, несмотря на полную аполитичность сказки (а может быть, именно поэтому?). И лишь когда Н.Я. прочла «Принца», сказала, что переведет его «для друзей», перевела, и книжка наконец зажила по-русски, решили все же попытаться ее опубликовать. Тут-то мама и включилась и начала ходить с рукописью по редакциям. И ушло на эти хождения не меньше года. А ведь на дворе была оттепель...
Расскажу о том, как Н.Я. помогала мне работать над моим собственным переводом. Я переводила американскую книгу для детей – о языке[35]. Это был мой первый опыт перевода не «внутреннего», а для печати, и не научного, а популярного. Я чувствовала себя скованно, не знала, что я могу себе позволить, а что нет. Почти сразу же стала в тупик перед фразой «Words bring you together». Слова сводят вас? Слова объединяют вас? Скучно как-то. И Н.Я. сказала: «А почему бы не написать „Слова – как ниточка между вами“?» А что, разве можно такое своеволие? Можно, оказывается. Ну, тут мне сильно полегчало.
