Фыркали трубы грузовика. Под колесами шуршали камни. В кузове не было слышно ни слова. Бывший оннок сплюнул и уставился вперед. Выложенная из бурого камня тюрьма приближалась.
Шесть лет алмазных шахт.
«Ну уж нет, — сказал себе осужденный. — Не для того я родился, чтобы пахать на вас».
Вспоминались судьи. Их больше всего интересовали гигабол, набитое брюхо и девица под боком. Заг до боли переплел пальцы. Как ни старалась Жажда, ей не удавалось помутить сознание молодого крайта.
Растрескавшаяся дорога привела к высоким металлическим воротам. На окнах унылой трехэтажной тюрьмы были крепкие решетки. Заг покусал губу и хмыкнул. Будет нелегко убежать. Но ведь и он не так прост.
Водитель посигналил и вдобавок обругал некого Старика-Старьевщика.
Скрипучие ворота открылись. Грузовик въехал во двор. У закрывшихся ворот бывший оннок увидел двоих тюремщиков в темно-синем. На плечах ружья. Да хоть весь арсенал Звездного Флота. Его, Зага, тут не удержать.
Грузовик проколесил по дуге и остановился возле двери. Конвоиры живо подхватили осужденного под руки и стащили на землю.
Стоило Анду постучать в дверь, как она распахнулась. Никого. Бывший оннок хмыкнул.
— Вперед. — Один из конвоиров стукнул Зага прикладом в позвоночник.
Двое впереди, двое сзади. Заг шел по узкому коридору и чувствовал, как глаза конвоиров буравят его спину.
Где-то наверху затрещало и зазвучал женский голос:
— Вы находитесь в тюрьме шестнадцать — восемьдесят пять, известной как Алмазный Дегуристан. Тюрьма действует на основании законов Хлок-Ту-Риина в последней, шестой, редакции. Исправительное учреждение рассчитано на двести восемьдесят осужденных. В настоящий момент здесь пребывает сто двадцать восемь. Любые противозаконные действия арестантов будут караться согласно со статьями. Использование любых веществ, приравненных к наркотикам, влечет за собой изолятор.
Пока Заг не знал, что такое «вещества, приравненные к наркотикам». Наверное, скоро узнает.
Коридор расширился. Справа, у стены, за столом сидел старый крайт. Прямо, у двери, караулил рослый тюремщик с ружьем.
Пожилой крайт поглядел на прибывшего осужденного и поприветствовал:
— Ну здравствуй, сто двадцать девятый.
«Интересно, это и есть Отец Лио?» — спросил себя бывший оннок.
— Давай побыстрее, — поторопил старика один из конвоиров. — Не хотим мы тут задерживаться.
— А я тут уже тридцать с лишком лет, и нормально мне.
— Давай бумаги оформляй, — потребовал Анд.
— Как скажете.
