Проклиная Гунума самыми черными словами, какие знал, Кулл с трудом поднялся с земли. Зажимая здоровенную рану на бедре, он заковылял прочь. И хотя он был почти уверен, что кубурхи не смогут последовать за ним — их когтистые руки-лапы не были приспособлены для лазания по горам,— все же следовало поторапливаться. Кто знал, что еще могло прийти в голову Гунуму?
Стараясь не обращать внимание на боль, с каждым шагом пронизывающую его бедро, и изнуряющий солнечный жар, Кулл то бегом, то шагом двигался вперед. К вечеру он уже успел покрыть значительное расстояние, и перед самым закатом путь его кончился на краю высокого обрыва.
Прямо под ним расстилалось зеленое море джунглей, над которыми нависал массивный горный кряж, в котором он узнал Тигриную Лапу. По его прикидкам, отсюда до нее был день пути. Если бы он, Кулл, конечно, мог летать, словно птица.
Оценив высоту обрыва локтей в сорок, юный атлант задумался, как же ему добраться до джунглей. Если бы не страшная рана на бедре, которая беспокоила его все больше и больше, он попытался бы спуститься, держась за края трещин и водяных промоин. Но с покалеченной ногой закончить спуск живым шансов не было. Оставалась единственная надежда, что ему удастся отыскать какие-нибудь лианы, годные на то, чтобы сплести из них веревку необходимой длины.
Стараясь как можно меньше беспокоить раненую ногу, атлант заковылял по краю обрыва, оглядываясь по сторонам. Ему повезло и на этот раз — он наткнулся на огромные заросли ежевики, опутанные ползуном. Буквально через пару недель длинные побеги этого растения под действием безжалостного солнца высохнут и станут ломкими, но пока еще они были зелеными и упругими.
Плетение каната Кулл закончил уже глубоко ночью, благо крупные яркие звезды давали достаточно света. В голове у него шумело, руки дрожали, все тело сотрясалось в жестокой лихорадке. Но, закусив губу, он старательно сплетал травянистые волокна, умело стягивая стебли ползуна в толстый длинный жгут.
Последний раз оглядев творение своих рук, Кулл как мог тщательнее закрепил самодельный канат у основания корня мощного куста ежевики. Он хорошо знал, что эти удивительные кусты намертво вцепляются в скалы и куст такого размера без труда выдержит вес его тела.
Атлант решил спускаться прямо сейчас и не дожидаться, пока воспалившаяся рана и лихорадка полностью лишат его сил. Несмотря на горячечный бред, он понимал, что здесь, на голой скале, без воды и пищи он обречен.
