Эллея Тис полоумными глазами уставилась на Летящего. На ней не было лица. Она дрожала, словно душительный куст. Ей хотелось кричать.
— Я поняла, я все поняла, — прошептала она. — Ты не будешь спасать его! — слезы покатились по ее щекам.
— Ты сошла с ума! — крикнул Сутто. — Разве можно вернуть к жизни мертвого?
— Он тебе не нужен, — Лле не слушала его. — Ты всегда распоряжался мной как хотел. Ты привык к этому. А он встал между нами. Перед тобой. Он не испугался тебя, несмотря на то, что ты Сутто Бруинг. А ты его боишься. Ты струсил. Подло струсил!..
Она зарыдала.
Сутто задумчиво пожевал губами. «Как она права!» — подумал он.
— Ты несешь чепуху, — Сутто резко встряхнул ее. — Тайфа уже не вернуть. И потом, подумай сама, Лле: сейчас не это главное!
— Если его нельзя спасти, Бру, то я зарегистрирую с ним брачный союз посмертно, — вдруг выпалила Эллея Тис настолько неожиданно, что Сутто чуть не подавился своим собственным, моментально высохшим от волнения языком. Лле смотрела на него немигающими, стеклянными глазами. Она и сама поразилась своей решительности.
«Потом. Все потом. Сейчас ее надо изолировать. Причем как можно быстрее. И срочно встретиться с Гаракой Редоли», — лихорадочно думал Сутто Бруинг. Он понял, что теряет Эллею. А может быть, уже потерял. По крайней мере, теперь все значительно осложнится.
— Я устала, Бру. Я очень устала… — она вдруг обмякла. Сутто попытался обнять ее.
— Оставь меня! — отстранилась Эллея. И торопливой походкой направилась было к выходу. Но Сутто остановил ее.
— Ты куда, Лле? — он уже не ручался за себя.
— Домой, — отрешенно ответила она.
— Я скоро приду к тебе, Лле. Хотя нет. Лучше пойдем вместе. Я провожу тебя.
— Зачем?
— Так будет лучше. Поверь мне. Никто не узнает… Внезапно они увидели Старьевщика. Его крупная фигура в оранжевом плаще неожиданно выросла у ворот.
— Сколько раз повторять! — взорвался Сутто. — В этом доме нет и не бывает старых вещей!
Старьевщик невозмутимо приближался, поигрывая мускулатурой:
— Хм, может быть, дуо завел себе домашнюю лакомку? И тут взгляд его застыл. Выражение лица изменилось. У Сутто екнуло сердце.
— Уходите прочь! — крикнул Сутто. — Вон отсюда! — он уже не мог сдержаться.
— У вас постарела бутеральная крошка. На всех дорожках сразу, — лукаво заметил Старьевщик, растягивая рот в кривой ухмылке. — Я обновлю ее.
Затем он с достоинством повернулся и, не дожидаясь ответа, удалился.
Сутто одним прыжком оказался у ворот и с грохотом захлопнул их. Руки его дрожали.
