— Это очень плохо, — заговорила Виктория, и Райский увидел, как ее руки сжали мягкие подлокотники кресла, в котором она сидела. — Столько стараний, столько работы проделано, столько денег потрачено на ваш полет… И именно сейчас, когда вы на пороге какого-то открытия… Вы знаете, мальчики, ведь за вас действительно болела вся Земля — я ничуть не преувеличиваю, все выпуски новостей только с вас и начинались! А уж наша страна… Все так ждали, что «Триумф» вернется с настоящим триумфом…
— Да, но что же нам делать?! — всхлипнул Петров. И лицо Виктории, как только она услышала этот вопрос, мгновенно оживилось, словно бы она только его и ждала:
— Вы ведь сможете пересидеть солнечную бурю внутри вездехода в скафандрах? А потом, после того, как она пройдет, продолжите исследования. К тому времени, как вы закончите, мы отправим к вам еще один челнок — на нем и вернетесь.
— А разве он у нас есть? — изумился Райский.
— Будет, — заверила его Мон. — Мы постараемся построить его как можно быстрее. Лев уставился на экран, пытаясь понять, не шутит ли его оставшаяся на Земле начальница. Изначально планировалось, что они пробудут на Луне не больше месяца.
Соответственно, и запасов еды у них должно было хватить только на это время. Ну, может, чуть дольше, если они начнут экономить. Да к тому же, неизвестно, что будет с системами очистки воды и воздуха, которые тоже могут пострадать из-за солнечной бури. А постройка космического корабля, как бы сильно ее не ускоряли, все равно не завершится раньше, чем через полгода. По самым приблизительным подсчетам выходило, что второй корабль ни при каких обстоятельствах не успеет к ним вовремя!
— Так значит, мы сможем остаться? И изучить пещеру и все остальное? — пока старший из космонавтов искал подвох в словах координатора, младший воспринял их, как руководство к действию.
— Стоп! — перебил его Райский. — Мы не сможем остаться, потому что второй челнок сюда не успеет. Наш «Триумф» строился год, а питание мы сможем растянуть месяца на два — это в самом лучшем случае. Виктория Юлиановна, то, что вы предлагаете, невозможно. Мон закусила гуду и медленно кивнула:
— Да, Лев Борисович, вы правы. Я не подумала. Простите меня, просто мы все так надеялись на успех вашего полета… Не только ученые, а вообще все, весь народ. Когда вы вышли на Луну, мы опять стали гордиться своей страной. А другие государства снова начали нас уважать… Это было такое необыкновенное чувство — мне вам даже не передать… Ладно, не важно, теперь уже ничего не изменишь. Возвращайтесь, конечно же.
