— Надо было Боларда послушать, прибить ублюдка сразу же, а не играть в игры с коротышками, — буркнул себе под нос лорд, легко поднимаясь в седло. — Ну ничего, исправим эту ошибку. И не такое бывало…
Громко мычали коровы, не желая выходить из теплого хлева на холодный воздух. Перекрикивая шум, крестьяне упорно гнали их на улицу. Чуть в стороне цепочка мужиков уже грузила мешки в телеги, сноровисто освобождая сараи от зерна, замороженных говяжьих туш и сыров с маслом. Катили бочки, волокли связки пушнины. Собравшиеся вместе крестьяне из трех деревень грабили ненавистного соседа. Каждому желающему щедро наливали брагу, поставив несколько пузатых жбанов рядом с дорогой.
Семейство Ранара спряталось в большом доме и даже старалось не показываться в узких окнах. Утром, когда толпа подошла к забору, наемники подстрелили одного из охранников. После чего вышибли широкие ворота и запустили мужиков во двор. Окружив дом, конники быстро согнали туда всех, кого нашли в округе, и заперли двери. Убедившись, что никто не будет мешаться под ногами, Хаваскатт приказал ломать двери сараев и грузить добро на припасенные сани.
— Вернем награбленное! Вернем свое! Поквитаемся с кровопийцей! — проносилось над головами возбужденной толпы.
Ближе к выбитым воротам мрачно застыл Хейдер. Он недовольно смотрел, как радостно гомонящие мужики волокут добро, как гонят лошадей и коров на выход, как распотрошили какой-то дальний сарай и уже примеряют найденные теплые новые полушубки. Возврат отобранного имущества превращался в банальный ответный грабеж. От светлого и доброго дела защиты обиженных и обездоленных начинало смердеть еще не пролитой кровью.
Заглянув в опустевший хлев, командир наемников подозвал пьяненького Трашу и с усмешкой спросил:
— Все забрали, ничего не забыли?
— Все, господин, все свое забрали!
— Молодцы… Так зачем тогда сарай оставили? Хочешь, чтобы эти мерзавцы снова скот отобрали и сюда вернули?
— Нет… Кто же хочет, господин! — замотал головою старик, вытирая грязные руки о добытую где-то плотную шубейку.
Похоже, бывший хозяин разжился новой одеждой, а старик с радостью подобрал брошенную в снег ношеную вещь.
— Ну, раз не хочешь, так и не надо оставлять… — Убийца взял чадящий факел, размахнулся и зашвырнул огненный комок в груду сена у стены. — Ничего врагу не оставим. Как он с нами, так и мы с ним…
Траша удивленно посмотрел на разгорающийся пожар, затем схватил доску, валявшуюся под ногами, и затрусил поближе к огню. Через несколько тапп он уже бежал по двору, разгоняя народ ярко горящей на ветру деревяшкой:
