— М-Мартьяша, я не умею проклятья составлять! — едва не плача, сообщил мне Хервин, когда мы вошли в присмотренный заранее зал, чтобы поупражняться.
— Расслабься, милый, я сумею проклясть и за нас двоих, мало никому не покажется! — ласково улыбнулась я, обозревая милое личико в веснушках, на котором и без того перепуганное выражение после моих слов перешло в откровенную панику.
— А, может, не надо? — шепнул он и осторожно огляделся… в поисках выхода, что ли? И трясется как-то слишком интенсивно… Замерз, решила я, или стесняется. Ведь не из-за дурацкого задания он так переполошился? Нееет, стесняется и волнуется из-за того, что остался наедине с девушкой! Но мы не в первый раз вместе занимаемся… магией занимаемся! Или беспокоится за свою честь? Я призадумалась, окидывая ладную фигурку жениха оценивающим взглядом, но дробный перестук его зубов привел меня в чувство. Ладно, сейчас времени нет, а вот после… Осчастливлю его жарким поцелуем! А то мне кажется, что я недостаточно внимания ему уделяю, еще зачахнет от тоски по мне!
— Давай, Хервин, жги! — великодушно разрешила я ему.
— Гм? В смысле, что жечь? — наивно переспросил он, удивленно моргая глазками цвета пожухлых осенних листиков. Карими, то есть.
— Ну, проклинай! — с неудовольствием пояснила я.
Парень неловко потоптался на месте, яростно почесал макушку, затем нерешительно мяукнул:
— А…как?
Я шумно вздохнула:
— Послушай, ты каким образом попал в чернокнижники? Извини, конечно, но из тебя маг, как бальная туфля из портянки! Как праздничная ваза из ночного горшка, как…
— Мартьяша, хватит! — неожиданно твердо остановил он меня.
Я восхищенно взглянула на него: ах, какой строгий мущщина!! Не ошиблась я в нем! Замечательный, нет, исключительный у меня жених, даже если сам он в этом сомневается! А я всенепременно докажу ему его исключительность, даже если доказывать до утра придется! Гм, надо не забыть Фьориуса спровадить из опочивальни, а не то он своим драконьим храпом жениха до заикания доведет….
— Понимаешь, в чем дело, — Хервин печально улыбнулся, — я не собирался изучать колдовство. Видишь ли, в моей семье, кроме меня, еще пятеро детей, все младшие. Средств на проживание вечно нет, еды тоже… И вот однажды к нам заглянул Грайзел. Ему отчаянно требовался ученик, а нам — деньги. Так что в результате каждый получил свое. Не могу я уйти от наставника, он просто купил меня.
Я понимающе кивнула: судя по пристрастиям Грайзела, у него наблюдалась напряженка с подопечными. Сматывались они от него, короче говоря. А свое умение чернокнижнику надо в течение жизни обязательно кому-нибудь передать, иначе после смерти душа не найдет покоя. Ясно теперь, что связывает этих двоих. Ясно и то, что способностей у Хервина к насильно выбранному ремеслу нет ни-ка-ких.
