Но настал день катастрофы.
Произошел сильнейший, сокрушительный взрыв, и Болдуину пришлось нагнуться, чтобы обломки камней не снесли ему голову. Он находился впритирку к месту под названием «Проклятая Башня», и мусульмане атаковали отовсюду. Они поднимали осадные лестницы, орды пронзительно вопящих воинов карабкались вверх, стрелы сшибали каменную кладку рядом с ухом Болдуина; снаряды из пращи грохотали по доспехам, но над всем грохотом сражения он слышал крики справа. Обернувшись, он с ужасом осознал, что враг уже добрался до башни и теперь баррикадирует ворота, чтобы создать место для вылазок в самом центре городских защитников.
Болдуин вместе с остальными рвался вперед, но именно тамплиеры прорвались сквозь многочисленную толпу. Болдуин увидел впереди Гийома де Божё. Тот побуждал своих людей к еще большим усилиям, потом поднял руку, и меч его был весь в крови и глянцево блестел, словно смазанный хорошим красным жиром, но вдруг споткнулся и исчез. Битва становилась все более жестокой, ни одна сторона не уступала. Тут сильный удар по шлему сбил Болдуина с ног, и он потерял сознание. Какой-то рыдающий человек оттащил его в безопасное место.
— Со мной все хорошо, — выдохнул Болдуин, очнувшись. В голове еще звенело, но самая худшая боль уже была позади. Он поблагодарил своего спасителя, но тот, кажется, даже не услышал его. Он смотрел на группу людей, которые медленно шли и несли тело.
— Ты видел это? Ты его слышал? Для нас не осталось надежды.
— Кого? — спросил Болдуин.
— Божё! Он сказал: «Я больше не могу. Я уже мертвец. Посмотрите, какая рана». — Неожиданно человек всхлипнул. Борода его сбилась на одну сторону, лицо сгорело под солнцем. Он посмотрел вверх и погрозил кулаком небу. — Иисус на небесах, почему Ты не помогаешь нам? Мы защищаем Твою землю!
— Болдуин!
Пинок по ноге заставил его раздраженно заворчать, но Болдуин открыл один глаз и без воодушевления посмотрел вверх.
— Чего ты еще хочешь? Неужели невозможно хотя бы минуту побыть одному, Саймон?
Его обидчик был мужчиной высоким, худощавым, лет тридцати пяти. Черты лица у Саймона Паттока были очень решительными, лицо загорело и обветрело, а волосы на висках начали седеть, но он все равно выглядел намного младше своих лет. Он посмотрел на своего друга, и глаза его загорелись лукавством.
Последние семь лет этот крепкий, грубый человек служил бейлифом в Лидфорд-Кастл, и ежедневные поездки верхом по вересковым пустошам, чтобы разбираться в спорах горняков из оловянных рудников между собой и местным населением сделали его сухопарым, как гончий пес. А сейчас его хозяин, аббат Роберт из Тэвистока, пожаловал ему новый пост. Он стал Хранителем порта Дартмут, и эта должность нравилась ему гораздо меньше.
