— А ты откуда об этом знаешь? — монах боязливо огляделся.
— Петр просил, чтобы я доставил ее в Рим, — объяснил Джеффри. — Я отказался, так что он поручил это кому-то другому. Кто ты?
— Марк, — прошептал монах. — Мы с Петром состоим в Ордене, именуемом Братство Креста, и посвятили свою жизнь поклонению Святому Распятию.
— Но не тому, кто на нем умер? — спросил Джеффри, подумав, что у них в головах все перепуталось.
— Крест — святая вещь, наделенная великой силой, — отозвался Марк, вытирая рукавом глаза. Это прозвучало так, будто он наизусть читает строчки, которые запомнил механически. — Он достоин нашей совершенной преданности. Некоторые ордена поклоняются какому-нибудь святому.
— Сколько же частей Истинного Креста находится в Иерусалиме? — спросил Джеффри. — Мне показалось, что существует только один фрагмент.
Марк посмотрел вниз, на Петра, и на его глаза снова навернулись слезы, но он все же ответил на вопрос.
— Кусочек здесь, в Храме Гроба Господня, самый священный, потому что он залит кровью Христа. Но в городе есть и другие частицы, и все они достойны наших молитв и поклонения.
— Есть большой кусок в Церкви святой Катерины, — вмешался Роджер, широко разведя руками. — От него откалывают щепки и продают за пять золотых монет.
— Этот кусок наш Орден не признает, — сказал Марк, шмыгнув носом и вытерев его о рукав. — Но и он может быть истинным, как мне кажется. Во всяком случае, он не настолько святой, как тот.
Услышав его слова, Джеффри заподозрил, что какой-то бессовестный клирик отрубил кусок дерева и теперь делает себе состояние, обманывая доверчивых покупателей. Он представил себе, как эти щепки расползаются по церквям и монастырям всего христианского мира, где им поклоняются и верят, что они наделены чудодейственной целительной силой. Храмы и монастыри, обладающие святыми реликвиями, могут заработать кучу денег, и большинство из них готовы немало заплатить, чтобы заполучить реликвию. Джеффри чувствовал, что коммерческая деятельность в церкви святой Катерины, вероятно, первое звено в длинной цепочке обманов и мистификаций, которые последуют за крестовыми походами.
— Несчастный Петр, — снова заплакал Марк. — Он сказал, что умрет, и не ошибся.
— Почему он это сказал? — Джеффри слышал, как Петр говорил, будто Пичарда ждет смерть, но про собственную кончину, насколько ему помнилось, не упоминал.
— Проклятье, — прошептал Марк. — Проклятье Барзака.
— Проклятье? — переспросил Роджер, быстро делая шаг назад. — Какое еще проклятье?
