— Обещаю.
— Я вам почему-то верю. Если мы будем действовать сообща, кто знает, может наши старания будут не напрасны? Как думаете, Михаил Аронович? Поэтому, ещё раз прошу: не светитесь. Пока. До поры, до времени.
— Сергей Валерьянович, а почему вы мне помогаете? Из-за денег?
— Потому что меня об этом попросили. — Хохотнул полковник. — Историей ваших свитков заинтересовались на самом верху. Так что, ждать развития событий придётся не долго. И денег тоже. Президент ждать не любит.
— Президент? — присвистнул Михаил. — Сергей Валерьянович, а я могу поговорить с президентом сейчас?
— Думаю, у вас будет такая возможность. — Серьёзно сказал полковник.
— Полковник, а вы сами-то, что по этому поводу думаете?
— Что думаю? Что подлинность находки Голана, возможно, в итоге подтвердится. Возможно, и мы вернём России подлинный текст Евангелия, написанного рукой исторического Иисуса. Возможно. И будем этим по праву гордиться. Но как отразятся эти знания на миллионах верующих? Думаю, эти находки не прибавят им ни знаний об Иисусе, ни веры в него. Ковчег — это всего лишь коробка, в которой хранились останки Йакова, Его брата.
— Весть Иисуса предпринимает вторую попытку спасти мир!
— Второе пришествие? Вы то, сами, верите во всё это?
— Безусловно! А вы, Сергей Валерианович?
— Приказ будет — поверю.
— Хорошо сказано, полковник.
— Я человек военный. Неверующий. Атеист. Для меня Бога нет, а есть средневековье, в которое нас погружает религия. Моя жена твердит, что я невежда, а между тем, в церковь по выходным из дома сбегает. А после работы в дом войдёшь, а дома, точно умер кто. Прости Господи! Свечи горят, сама в платочке, ладаном всё провоняла, стоит перед распятием на коленях и плачет. Вот такое чёрно-белое кино. А чего плачет? Как-то я спросил, а она возьми да и ляпни, мол, как это Он своих мучителей простил? Вот я бы, говорит, тебе ни за что не простила. Ну, каково? Хоть из дома беги. А ведь двадцать три года вместе. Вот тебе и невежество. — Полковник закурил.
— Ладно, — сказал он, — допустим, я невежда. Кстати, что за слово такое?
— От старорусского «вежды» — глаза. Невежественный — значит незрячий.
— Вот, значит как! — Ухмыльнулся полковник. — А вы, значит, зрячие. — И что вы, зрячие, можете сказать о христианском учении?
— Что доктрина искупителей жертвы кровью Иисуса — это реакционная реабилитация человеческих жертвоприношений.
— Вот так, значит? Готовая формула в кармане.
— Значит так.
— А мы, выходит, теперь будем реабилитировать тех, кто был обвинён зря? Достойная задача. Я бы сказал — миссия. Благородно. Но стоит ли при этом обвинять других?
