Все возвращалось на свои места. Все возвращалось на круги своя. И он возвращался к Золотым Воротам Иерусалима, как и те облака, что готовы были растаять, испариться из этого мира.
— Дошипят свое, и испарятся, — подумал Той, когда его окликнули то ли обиженные, то ли виноватые мальчишки: ночью кто-то из охранников отобрал у них клаксон. Этой клизмой с раструбом, паршивцы дудели всю ночь, пока нервы одного из охранников не выдержали. Теперь пацаны просили вернуть их игрушку.
— Отдай им! — Из палатки вылетел клаксон. — Теперь можно! Пусть теперь друг друга будят!
Кто-то сунул Тою горсть орехов:
— Ты, говорят, совсем не спал? — Той кивнул, разгрызая засушенную в соли арбузную косточку. — Марокканский деликатес, — подмигнул ему охранник.
— А мне нравится вкус, — поблагодарил Той.
Из своей палатки вылезла медсестра. Она уже успела переодеться и теперь умащивая свое тело маслами из сумки для оказания первой помощи. Увидев пацанов с клаксоном, она крикнула им что-то по-арабски.
— Ты что, не знаешь арабский? — Наседала медсестра на самого шустрого. — Вас, что, не учат в школе арабскому?!
— Кричала она в след невозмутимо удалявшимся пацанам.
— Ты что, всю ночь не спал? — Спросил Тоя мальчишка, надпивая кофе из пластикового стаканчика, переданного охранниками Тою.
— Не спал. — Той забрал стаканчик.
— Я тебя видел ночью. — Улыбался мальчишка. — А что ты делал?
— Ходил кругами. — Ответил Той.
— И все?
— Но ведь это же кайф! — Настаивал Той.
И пацан согласился. Он согласился только после того, как Той объяснил ему, какой, оказывается, кайф вот так ходить ночью кругами.
— Посмотри, — говорил Той, — посмотри вокруг! Ведь все это кайф. Посмотри на небо, на солнце, на деревья! А воздух! Ты чувствуешь, что здесь за воздух! Здесь ощущаешь дух Иерусалима!
— Нахон[9]. — Согласился пацан. — Меня зовут Эли. А ты русский, правильно?
— Да.
— Ты папа Мирика! — Просиял Эли. — Я тебя узнал. Мы с Мириком друзья.
— Значит ты — такой же бандит, как и мой сын.
— Он — хамуд[10]. — Защищал сына от отца Эли.
С этим настроением Той стал собирать воедино все впечатления сегодняшнего утра. Он поднял голову и увидел, как непременный соглядатай Луна, сама превращалась в одно из тех облаков, которое, шипя под неистовой силой солнечных лучей, спешило исчезнуть из этого мира. Покинуть его. На время. Часы засуетились, и стали подгонять все механизмы, имеющиеся в этом мире. Механичном мире механизмов, подчиненных законам. Законам физики.
