Потапов поправил очки и задумался. Потом спросил:
— А бани?
— По баням у меня статистики нет. Сломанную я только одну знаю.
— Да… — сказал он. — С банями неувязочка. Ну ладно. За астральный уровень!
Опрокинув третью, Потапов вытер усы, встал, потянулся и оглядел пейзаж с севера на юг. Заходящее солнце высвечивало незасеянные поля и играло в бурой черепице крыш.
— Эх! — крякнул он. — До чего ж у вас тут хорошо! Прям как в Переславле. Только ряпушка не водится, а остальное — просто копия. Ты в курсе, сколько я в этом году ряпушки наловил?
— Много наверное?
— Рекорд поставил. Кабы водилась у вас тут ряпушка, я бы согласился прожить здесь жизнь. А так не могу. На родину тянет. Тебя не тянет?
— Так я ж в ряпушке-то не понимаю…
— А, ну да… Тебе легче. Хотя тут и в самом деле благодать. Вот в Токио — там жить невозможно.
— Ты, кстати, где остановился?
— Да ну, лучше не спрашивай. Называется «Хисада Гранд-Отель». Пять звезд, двадцать этажей. На полу ковры, на стенах импрессионисты. Клоповник, одно слово. Причем я их, подлецов, просил, факсы слал: поселите меня в нормальную гостиницу. Чтобы каллиграфия в нише, чтобы спать на полу, чтобы бабушки на четвереньках… Так нет же, поселили в клоповник.
— Понятное дело, — сказал я. — Японцы… Разве им что-нибудь втолкуешь?..
— Во-во. Никакого с ними сладу. Давай-ка лучше выпьем.
Выпив по четвертой, мы вдруг осознали, что пьем без закуски.
— Как же это? — огорчился Потапов. — Я же собирался чего-нибудь местного… Сырой конины, например… Совсем забыли.
— Ну так давай допивать — и на поиски, — предложил я.
— Нет, мы еще петь собирались. Пару-другую песен — а потом уже за едой. Я, кстати, вчера в Токио нашел потрясающий ресторан. Первый раз в жизни с удовольствием ел натто.
— Чего?! — Я даже поморщился. — С каким таким удовольствием? Иностранец не может с удовольствием есть натто. Это знают все.
— А я тебе говорю, что ел с огромным удовольствием.
— Может, ты чего путаешь? Натто? Эти сопли из бобов?
— Именно. Тут самое главное — чтобы оно было не протухшее.
— Ха! — сказал я. — Это нонсенс. Натто — оно потому и натто, что протухшее.
— Отнюдь, — мотнул головой Потапов. — Оно, конечно, гнилое. Но протухшим оно быть не обязано.
— Не вижу разницы.
— Разница есть. Когда оно уже гнилое, но еще не тухлое — то даже иностранец способен есть его с удовольствием. А когда оно гнилое, да еще и тухлое вдобавок — то с удовольствием его могут есть только японцы.
— Это уже какая-то высшая кулинария пошла, — сказал я. — То мне Федька вчера про мясопуст рассказывал, то ты теперь…
