— Какие панды?
— Гималайские. Сам-то откуда?
— Из Черемушек.
— Оно и видно.
— Ты мне голову не морочь, — сказал я. — Цапли летают сюда с Филиппин. И не на зиму, а на лето. Из России сюда летают гуси-лебеди и жуки-носороги.
— А может, я носорог?
— Может… Вон здоровая какая…
— Это потому, что я чай пью.
— С пряниками?
— Ага.
— Куда летишь-то?
— В Гондурас.
— Зачем?
— За укропом. Полетели вместе?
— Не хочу, лети одна…
— Нет, вместе!
Цапля протаранила стекло, схватила меня клювом за шиворот и потащила наружу. Сначала я отбивался, потом застрял в окне. В живот впились острые осколки, я заорал, засучил ногами, задергался. Цапля царапала меня когтями, хлестала крыльями по роже и блеяла:
— Вме-е-е-есте!..
Кто-то хлопнул меня по колену. Я разлепил глаза. Надо мной стоял водитель.
— Приехали, — сказал он. — Конечная остановка.
Салон был пуст. За окном светились фонари автовокзала. Я взял сумку, заплатил за проезд и, пошатываясь, вышел. Отработанное пиво повлекло меня к уединенному строению с синей фигуркой на белом кафеле. Внутри ползали упитанные сверчки. Они важно шевелили усами и внимания на меня не обращали. В раковине спал жук-носорог. Я переложил его повыше, чтобы он не захлебнулся.
Вдоль тротуара выстроились белые «Тойоты» с зелеными огоньками. Сидящие внутри таксисты читали газеты.
— Нет, — подумал я. — Пойду ногами. Освежу сознание.
Едва я миновал вереницу такси, как рядом затормозил ярко-красный «Ситроен». Левое стекло опустилось, и донесся голос:
— Бадыму!
— Опаньки, — сказал я и нагнулся к окну. — Привет!
— Бонсуар. Ты куда, в «Сатындору»?
— Нет, домой…
— Я думал, придешь сегодня.
— Ой! — я хлопнул себя по лбу. — Четвертая пятница, да? Забыл совсем. Подвезешь?
— Садись.
В салоне пахло Шанелью, и пел Брассанс. Я кинул взгляд на заднее сидение. Там лежал знакомый мне черный футляр, а в футляре — благородное орудие из потускневшей меди, тридцатилетний «Selmer», когда-то купленный за бешеные деньги на Гиндзе. По легенде, к нему прикасался едва ли не Бен Вебстер. А теперь, на правах хозяина, в него дул служащий страховой компании по имени Масао Кавасаки. Сегодня выпал на редкость удачный день, совсем без переработок — Масао не только успевал к первому отделению, но даже имел время заскочить домой и сменить постылый черный пиджак на тельняшку от Готье.
— Откуда шел? — спросил он меня, закручивая руль, как штурвал фрегата.
— С вокзала. Из Токио вернулся.
— Командировка?
— Типа того.
— Эх! — вздохнул он. — Я бы тоже в Токио катался. Надоедает в полях сидеть. Но не посылают. По должности не дорос.
