Однако поставить задачу, это только полдела. Теперь следовало придумать, как ее осуществить. И здесь приходилось принимать во внимание два очень важных и к тому же связанных между собой обстоятельства. Первое из них заключалось в том, что на этот раз действовать Илье предстояло в одиночку. И это, разумеется, крайне серьезно осложняло дело, так как Домфрона охраняли настоящие профессионалы. Других он к себе и на пушечный выстрел не подпустил бы. Так что исходить следовало из худшего. И, хотя никакая защита в принципе не может быть идеальной, преодолеть грамотно построенную систему охраны в одиночку все-таки гораздо сложнее, чем когда в твоем распоряжении пусть и небольшая, но хорошо подготовленная – или как говорили в его кругах, заточенная под поставленную цель – группа. А с другой стороны, Караваеву приходилось учитывать фактор времени. Одно дело, когда ты ведешь охоту, не ограниченную во времени и пространстве. Здесь правило одно. Где-нибудь, когда-нибудь, но "дичь" все равно подставится под выстрел. Не сегодня, так завтра. Не здесь, так там. Однако сейчас обстоятельства сложились совсем по-другому. Убрать Домфрона требовалось как можно быстрее, потому что от его жизни и смерти зависели судьбы Зои и Вероники. Но при этом Илья не знал пока главного. Сколько времени этот сукин сын собирается пробыть в Петрове? Могло ведь случиться и так, что Илья просто не успеет до него добраться. И тогда охоту придется переносить в Африку или Новый Амстердам, что, в свою очередь, заставит Караваева оставить "своих девочек" в Петрове одних. Делать этого ему, однако, совершенно не хотелось, и поэтому Илья торопился сейчас, как никогда.
О том, что Рубинштейн не просто так предоставил Домфрону свою виллу, Илья догадался и сам. Но в половине девятого господин Заманек из Брно переслал ему электронную копию допроса некоего Мариуса Ландвердена, осуществленного полицией Вены в 1989 году, и кое-что начало проясняться. Судя по показаниям "финансового консультанта" из Женевы, "Невский Заем" являлся одним из тех "доверенных" банков, через которые проходили "африканские" деньги Домфрона. Разумеется, ни для германских, ни для российских властей криминалом это не являлось. Ведь на "электронных ассигнациях" не было никаких дополнительных, кроме определенных соответствующим казначейством, надписей, поясняющих источники их, то есть, ассигнаций, происхождения. Однако для Караваева эта информация оказалась свидетельством первостепенной важности. Он знал, свои деньги князь, кому ни попадя, в руки не отдаст. Другое дело, что банк Рубинштейна являлся солидным финансовым учреждением, и репутацию в каганате имел такую, которая позволяла ему иметь в клиентах не только известных купцов и промышленников, но и многие государственные учреждения. Из чего, в свою очередь, следовало, что никаких проблем с привлечением к охране "Итальянского палаццо" в Гатчине полиции и жандармерии у банкира не возникнет. А ведь там должны были быть еще и собственные люди Рубинштейна и Домфрона. Вот и думайте, Илья Константинович, как вам через все эти препоны и рогатки пройти.
