Это была музыка.
Сам король Филипп играл на гитаре и пел по вечерам, перед сном, для своей дочери, принцессы Горошинки.
Мышонок прятался за стенкой принцессиной спальни и слушал во все уши. Или нет, он слушал сердцем. От гитарного перебора, от голоса короля сердце теснило, душу распирало, а внутри становилось как-то по-особенному легко.
— Чудо, — повторял мышонок. — Чудо! Точно в раю. Точно мёдом по сердцу.
Стремясь расслышать каждую ноту, Десперо однажды высунул из норки левое ухо, а потом и правое — вдруг он что-нибудь упустит? Вскоре он, сам того не заметив, высунул и лапки — сперва одну, а потом и другую. А после… мышонок даже сам не понял, как это произошло, но, боясь пропустить даже ползвука, он весь, целиком, вылез из норки. Десперо хотел быть поближе к музыке.
Вообще-то он знал, что делать это не положено. Хотя он не очень-то обременял себя мышиными правилами, но один самый главный закон обычно соблюдал неукоснительно: никогда ни при каких обстоятельствах не попадайся на глаза людям.
Но… музыка. Во всём виновата музыка. Из-за музыки он совсем потерял голову и утратил даже те немногие мышиные инстинкты, которыми наделила его природа. И вот теперь он стоял посреди спальни, на виду у людей, и востроглазая принцесса Горошинка его конечно же очень скоро заметила.
— Папа! — воскликнула она. — Смотри, мышка!
Король умолк. И прищурился. Он был близорук, то есть с трудом различал то, что не находилось прямо у него под носом.
— Где мышка? — спросил он.
— Вон же, — ответила принцесса и показала пальцем на Десперо.
— Милая моя Горошинка, это никакая не мышка, — сказал король. — Это просто жучок. Таких маленьких мышек не бывает.
— Нет, папочка, это мышка.
— Жучок, — твёрдо сказал король.
Он любил, чтобы за ним всегда оставалось последнее слово.
— Мышонок! — не отступалась Горошинка, которая прекрасно знала, что права.
Десперо же начал понимать, что совершил непростительную ошибку. И задрожал. От ушей до пят. И чихнул. И уже собрался было бухнуться в обморок.
— Он нас боится, — сообразила Горошинка. — Посмотри, папа, он весь дрожит. Знаешь, по-моему, мышонок хотел послушать музыку. Сыграй ещё что-нибудь.
— Ты хочешь, чтобы король играл для жучка? — Король озадаченно наморщил лоб. — Думаешь, так и подобает? Тебе не кажется, что мир перевернётся с ног на голову и покатится в тартарары, если короли будут петь для жуков?
— Папа, я тебе объяснила: это не жук, а мышонок. Ну спой! Пожалуйста!
