Глава шестнадцатая
Ослеплённый светом
Теперь, читатель, настало время познакомиться с крысёнком по имени Кьяроскуро, которого сородичи зовут просто Роскуро. Мы вернёмся чуть дальше в прошлое и вспомним, как он родился среди вони и тьмы подземелья. Произошло это за несколько лет до того, как наверху, много ближе к лучам солнца, появился на свет Десперо.
Читатель, ты, случаем, не знаешь, что значит кьяроскуро? Заглянув в словарь, ты выяснишь, что это — сочетание света и тени, так называемая светотень. Иными словами, это свет и мрак, сведённые воедино. Вообще-то крысы не особенно жалуют свет. То есть, давая сыну такое имечко, родители Кьяроскуро явно хотели пошутить. С чувством юмора у крыс полный порядок. В сущности, все они полагают, что жизнь — очень забавная штука. И они правы, читатель. Они правы.
Однако в случае с Кьяроскуро шутка оказалась пророческой.
Ещё в раннем детстве крысёнок Роскуро набрёл в темноте подземелья на длинную верёвку.
— Так-так, — пробормотал Роскуро. — Что это нам тут попалось?
Как и пристало крысе, он тут же попробовал находку на зуб.
— А ну прекрати! — прогремел голос.
Появившаяся из мрака рука схватила крысёнка за хвост, и он повис в воздухе головой вниз.
— Крысятина, ты, никак, вздумал грызть верёвку Грегори?
— Кто ты такой, чтоб я тебе отвечал? — огрызнулся Роскуро, который уже усвоил повадки своих сородичей.
— Ты ещё и хамишь, наглец? Грызёт верёвку и дерзит в придачу! Ну ничего, Грегори тебя отучит раз и навсегда. Неповадно будет.
Продолжая держать Роскуро за хвост, Грегори ловко зажёг спичку о ноготь большого пальца — чирк! — и поднёс пламя к самой морде крысёнка.
— Аааа! — завопил Роскуро и отшатнулся.
Но он не сообразил закрыть глаза, и огонь заплясал-засверкал вокруг, проник внутрь него и взорвался там яркой россыпью.
— Неужто тебе никто не рассказывал здешних правил? — спросил Грегори.
— Каких таких правил?
— Верёвка Грегори неприкосновенна.
— И что из этого?
— А то! Не смей больше грызть верёвку Грегори. И проси прощения!
— И не подумаю.
— Извинись.
— Обойдёшься.
— Грязная тварь! — возмутился тюремщик. — Тварюга с чёрной душонкой! Как же все вы надоели Грегори! И ты, и твои сородичи…
