Он потряс головой. — Для Питэра, сложным будет не убийство — а эмоциональная дрянь.
— Как он? — спросила я.
— Он сын своего отца, — сказал он не очень-то радостным голосом.
— Ты имеешь в виду, что он такой же безжалостный, хладнокровный убийца?
— Нет, это значит, что он хочет им стать.
— Дерьмово, — сказала я.
— Не то слово, — согласился он.
— Он убил до того, как должен был. Он спас мою жизнь и рискнул своей собственной. Он отличный мужик.
— Он мальчик.
— Каждый, кто может встать со мной плечом к плечу, когда монстры пытаются нас убить, и не вздрогнуть, не мальчик, Эдуард. Он всего лишь молодой, время это закрепит.
— Надеюсь на это.
Затем я поняла, в чем заключалась настоящая проблема. — Ты не хочешь увидеть, как он умрет.
— Я не хочу навлечь на него смерть.
— Этого не случится, Эдуард.
— Как ты можешь быть настолько уверенной?
— Я знаю, что ты не возьмешь его, пока не будешь уверен, что его навыки превосходят требуемые для работы. Я знаю, как ты хорош в обучении этому ремеслу людей; ты помог мне тренироваться. У него хорошие инстинкты, он — стрелок. Он не колеблется. Он храбр как черт.
Он посмотрел на меня. — Он тебе нравится.
— Мы говорим по телефону по крайней мене один раз в месяц, иногда дважды. Он отличный ребенок.
— Ты только что назвала его мужиком.
Я улыбнулась. — Когда он стреляет, он мужик; по телефону он звучит как ребенок.
— Он все еще влюблен в тебя.
Я кивнула. — Я заметила.
— Тебя должно беспокоить то, что ты ему нравишься.
— Есть немного, но ему нужен друг, с которым он мог бы поговорить о всей этой дряни, которую вы оба хотите на него навести.
— Не знал, что он говорит с тобой об этом.
— Я решила, что лучше уж узнать, что ты собираешься делать с Питэром, чем строить догадки.
Он смотрел на меня. Я смотрела в ответ. У нас был один из моментов «своих парней». Он знал, что я не одобряла, но я все еще поддерживала его с Питэром. Молчание говорило за нас, все, и даже больше. — Что ты думаешь о его тренировках?
— Я думаю, что он пугливый сукин сын, и ему повезло, что ты есть в его жизни.
Эдуард опустил взгляд на руль, его руки скользили по нему, словно ему было необходимо чем-то их занять.
— Спасибо за это.
— Это всего лишь правда, — сказала я.
Он поднял глаза, с по-прежнему, серьезным, почти печальным взглядом. — Давай уберемся отсюда, найдем Ньюмэна и попытаемся его убедить.
— Убедить, как? — спросила я.
Эдуард одарил меня улыбкой Тэда, но произнес собственные слова, — Я ужасный сукин сын, посмотрим, смогу ли я поговорить с ним.
