— Может и так, но он вызывает зависимость — некоторые люди более восприимчивы, чем другие.
— Ты о том, что одни люди подсаживаются на наркоту быстрее, чем другие?
— Именно. Я не хочу искать какого-нибудь незнакомца, чтобы он оказался одним из таких, кто пристрастился бы к чему-то, чего никогда не смог бы найти снова, чтобы я чувствовала себя виноватой, что подбираю его домой, как бездомного щенка.
— Ты так и делаешь, — сказал Эдуард, словно отметил о существенном недостатке.
— Ты бы не чувствовал себя виноватым, не так ли?
— Ты о том, что я могу кого-то трахнуть, подсадить на ardeur, и просто свалить после этого?
— Да, — подтвердила я.
— Да, — ответил он.
— Ты один из моих самых близких друзей, но тут я тебя совершенно не понимаю.
— Я знаю. — Он направился к парковке, переполненной патрульными машинами.
Я съела последний кусочек своего завтрака и сделала еще глоток Кока-Колы, потому что кофе плохо сочетается с Эг МакМаффином. И вытерла руки салфетками.
Заглушив двигатель, он не стал выходить из машины. Он медлил.
— Ты не на столько безжалостна, нежели я, но убиваешь с такой же легкостью.
— Спасибо, — поблагодарила я, потому, что знала, что это был комплимент.
Он подарил мне небольшую улыбку, думаю, признавая, что я была одной из немногих людей на планете, кто знал бы, что это комплимент.
— Но если что-нибудь пойдет не так, я знаю, что ты увидишься с Донной и детьми, верно?
— Ты же знаешь, я так и поступлю, но тебе, Эдуард, не подходит быть таким чувствительным. У тебя предчувствие? — спросила я, и была серьезной, потому что у копов такое иногда бывает. У многих из них есть небольшие психические способности; это один из способов, почему они остаются в живых.
— Все дело в Питэре. Ему нужен я или кто-то на меня похожий, чтобы закончить его тренировать.
— Ты же знаешь, что я все еще не одобряю то, что ты готовишь его в преемники семейного бизнеса, — сказала я.
— Ты имеешь в виду, быть маршалом?
— Без шуток, Эдуард, не между нами, — сказала я.
Он кивнул. — Он хочет, чтобы я взял его на работу вне страны, когда ему исполнится восемнадцать, если я посчитаю, что он готов.
— Он будет готов? — спросила я.
Он сжал губы и затем снова кивнул. — Думаю да.
— Я слышу в твоем голосе грусть.
Он кивнул еще раз. — Ты же знаешь, Анита, что происходит на охоте. Быть хорошим недостаточно.
— Так же ты должен быть удачливым, — сказала я.
— Боюсь, что буду слишком сильно о нем беспокоиться, и окажусь недостаточно бдительным.
