После того, как медики заверили нас, что Карлтон поправится, мы наконец-то собрались ложиться спать. Хотя мы по-прежнему ждали результаты теста на ликантропию. В мою комнату все еще не пускали, но если захочу, я могла бы вернуться туда, спать через пару часов, когда они там все закончат. Вероятно, я бы так и сделала, но тут выступил Эдуард в роли мамы-наседки.
— Мне нужна новая комната, — сказала я.
— Ты будешь спать в нашей комнате, — ответил он.
Я удивленно подняла брови.
— Я могу пойти в другую комнату, — сказал Тилфорд, пытаясь сделать непроницаемое лицо.
— Нет, ты хорошо подходишь в роли сопровождающего, — сказал Эдуард и опять его тон Тэда выбрался наружу.
— Раз вы собираетесь спать вместе, я имею в виду… — Тилфорд выглядел смущенным.
— Мы не любовники, — ответила я.
Тилфорд выглядел еще больше смущенным, — Я так не говорил.
— Я знаю, что по слухам я сплю со всеми мужиками, с которыми общаюсь, Тилфорд, все нормально.
— Не уверен, что буду чувствовать себя в своей тарелке, даже если правила позволяют нам спать с женщинами, — сказал он.
— Карлтон повезло, что она осталась в живых. Я не собираюсь рисковать Анитой. Сегодня ночью она остается со мной. Если тебе это не нравится, тогда это тебе нужна другая комната, — сказал Эдуард. Он и не пытался притворяться Тэдом, это был просто Эдуард, заявляющий о фактическом положении дел.
— Я пойду, посмотрю и проверю, разрешают ли они нам оставаться с женщиной в комнате, за которую они платят, — сказал Тилфорд.
— Мы сами можем оплатить себе комнату, — ответил Эдуард.
Как показала проверка Тилфорда, иногда, из-за сложной финансовой ситуации, маршалам разных полов приходилось делить комнату. Рэборн пришел в бешенство, обвиняя меня в совращении Тилфорда и Эдуарда, но успокоился, не добившись от меня никакой реакции или пока сам не влип в неприятности, если бы его кто-нибудь услышал.
В конце концов, Тилфорд решил не делить с нами комнату, из-за того, что мол, его жена ему не разрешила. К тому времени я так устала, что глаза горели, и мне было на все уже наплевать. Предполагалось, что Эдуард займет кровать Тилфорда, а я его, дальнюю от двери, но после того, как дверь за нами закрылась, Эдуард сказал, — Помоги мне передвинуть кровать к окну.
Мы поставили второй матрас и матрасные пружины напротив большого и единственного окна.
— Их это не остановит, — сказала я.
— Это замедлит их, — ответил он, — И даст нам время на стрельбу.
— Согласна, — кивнула я.
