— Думаю, нет, — хотя про себя я подумала, «Если ты можешь о чем-то думать, пока пялишься на расчлененное тело, то у тебя проблемы, потому что обычный человек убежал бы в ужасе, или его бы вывернуло наизнанку.» Я годами не блевала на местах преступлений, но полиция Сент-Луиса никогда не забудут мои прошлые прегрешения.
— Они не могут найти сердце, — сказал он голосом бесстрастным, как и его лицо.
Света было достаточно, и я видела, что его глаза голубые, а не просто светлые. У него был летний загар, светло золотистый, и выглядел лучше, чем у меня. Казалось неправильным, что у блондина, голубоглазого англосаксонца загар был темнее, чем у меня с доставшимися от матери темными волосами и карими глазами. Я была на половину испанка — но загорала не так сильно, как белокурый мальчик.
— Анита, — сказал он, и передвинулся так, чтобы я не могла видеть тело, — Поговори со мной.
Я моргнула, — Они не найдут сердце. Также как они не нашли последние три. Убийца или убийцы забирает сердца, как трофеи или доказательства убийства. Как охотник в «Белоснежке» приносил сердца Злой Королеве в ларце, или что-то в этом роде.
— Ты нужна мне здесь чтобы расследовать дело, а не витать в облаках.
— Я здесь, — нахмурилась я.
Он покачал головой: — Я видел, как ты смотрела на вещи похлеще этих, но так не уходила в себя.
— Может мне осточертело глазеть за все это дерьмо. Разве тебе нет?
— Ты имеешь в виду не только этот случай, — сказал он.
Я покачала головой.
— Ты спрашиваешь меня — не беспокоит ли меня смотреть на все эти вещи?
— Я никогда не спрашивала тебя об этом, это противоречит пацанской этике, — ответила я, и то, что я просто сказала это, заставило меня слегка улыбнуться.
Он улыбнулся в ответ, но скорее это был просто рефлекс. Улыбка не добралась до глаз. Они остались холодными и пустыми, как зимнее небо. Как только к нам присоединяться другие маршалы, его глаза заискрятся, или наполняться какими-нибудь эмоциями, но он так не делал, когда мы были наедине. Мы знали друг друга слишком хорошо, и не было необходимости притворяться.
— Нет, это меня не волнует.
Я пожала плечами и наконец-то позволила себе поежиться в тонкой ветровке. Во всяком случае, со своей пушкой у поясницы вместо наплечной кобуры, я была в состоянии действовать быстро и не светить оружием. Еще у меня был запасной пистолет в плечевой кобуре и длиннющий нож в специально изготовленных ножнах вдоль спины.
— Дело не только в том, что я бы предпочла оказаться дома.
