— Да-да, очень боимся, — поддакивала Леся, только ты выдохни, а то весь покраснел, того и гляди лопнешь. А кто же без тебя нами командовать будет?
— Да, — вставила Милада, покосившись на мирно пристроившегося на краю расстеленного покрывала Самойлова, — из Владимира же и слова не вытащишь. Нам без тебя будет очень скучно.
Атан, пылая праведным гневом, окинул девушек презрительным взглядом и, развернувшись, чеканным шагом пересек поляну и затерялся среди деревьев.
— Это он куда? — подал голос Владимир.
— Пар спускать, — ответила Милада, кусая мягкий белый хлеб. — Ты ешь-ешь, — обратилась она к Владимиру, — а то я голодная и тебе не достанется. Как говорится, в большой семье… не щелкают.
Атан вернулся к концу трапезы, как ни в чем не бывало. Он сел, спокойно взял оставленную снедь и с наслаждением стал жевать. Милада ждала чего угодно, после подобной их с Лесей совместной выходки, но только не этого. Травница внимательно следила за ним все время, что он ел, но ничего подозрительного в его нахальной физиономии не усмотрела.
Ребята отдохнули немного и стали собираться в путь. Сегодня еще нужно было доехать до деревеньки, и напроситься переночевать. Ребята встали размять ноги, после продолжительного сидения, а девушки стали собирать вещи.
— Девушки, вам помочь, — раздался за их спинами голос Атана.
Милада посмотрела на него через плечо, но ничего подозрительного не увидела.
— Ну, помоги, — сказала она.
Атан широко улыбнулся и захлопал в ладоши:
— Давай! Давай! Давай! — скандировал он.
* * *
Костер весело потрескивал. Языки пламени вздымались высоко вверх. От разливающегося тепла грелось не только тело, но и душа. Тепло костра проникало в самые потаенные уголки Лесиного сердца, унося страх, неприязнь, скуку и одиночество. Милада весело хохотала над слабыми попытками Атана приготовить ужин на всех четверых. Атан хмурил брови, кривил губы, морщил нос, но, в конце концов, сдался и рассмеялся вместе с девушкой. Все это было так правильно, так хорошо, что Леся неожиданно для себя поняла, что это все о чем она мечтала. Быть частью такого веселья, легкости и беззаботности. Даже хмурый Владимир, который за всю дорогу не сказал и слова, уютно устроился у костра рядом с Лесей и теперь его губы не произвольно растягивались в улыбке, в глазах играли отсветы костра, а из груди то и дело вырывался искренний смех.
Леся задумалась, глядя на него. Сильный, красивый, уверенный. За ним, как за каменной стеной. Такие мысли вызывал этот мужчина. Леся не отдавала себе отчета в том, что она пристально разглядывает его, и Владимир давно уже это заметил. Он с едва уловимой усмешкой смотрел на эту девочку-девушку. Мысли вихрем летали в его голове. Быстро приходили и ускользали. Приходили и ускользали, не позволяя зацепиться разумом хотя бы за одну из них. Они смотрели друг на друга, и каждый из них нуждался друг в друге, как жаждущий в глотке воды. Это взаимное притяжение, которое Владимир ощутил, как только ее увидел, заставляло его терять над собой контроль и с наслаждением, неподвластным его уму и сердцу, смотреть в эти черные, странные озера глаз. Печальные и безумно красивые.
