Понять это можно только из контекста, потому что общие земские дела должны были продолжаться, «покаместа нам всем Бог даст на Московское государьство государя по совету всей земли» [29, 238–239]. Зато не забыли еще одну просьбу – о присылке денежной казны.
В грамотах, отправленных несколько дней спустя – 15 ноября в Новгород и 19 ноября на Белоозеро, – о цели созываемого Земского собора говорилось уже более определенно со ссылкой на непрестанные требования «всяких чинов людей», желавших избрать царя. Тогда и было принято общее решение «Совета всей земли», чтобы «всем сослатця во все городы… и обрати б на Владимирское и на Московское государство и на все великие государства Российского царствия государя царя и великого князя» [10, 99]. Нормы представительства тоже были скорректированы, на Собор в Москву требовалось прислать «изо всяких чинов люди, по десяти человек из городов для государственных и земских дел» [13, 294]. Общий смысл всех призывов, рассылавшихся из Москвы в первое время после ее освобождения, сформулировали в следующих словах: «…царский престол вдовеет, а без государя нам всем ни малое время быти не мощно» [21, 188–192].
Главное дело – выборы нового царя – едва не расстроилось из-за того, что выборные с мест просто не могли быстро организоваться и приехать в Москву по первому зимнему пути. Точно не известно, сколько человек успели собраться в Москве к Николину дню, 6 декабря, однако сколько бы их ни было, они еще не могли составить избирательный собор, поэтому срок начала соборных заседаний перенесли на месяц и отослали новые грамоты с напоминанием о присылке выборных. Срок был сдвинут на день Богоявления – 6 января 1613 г. Представительство на Соборе было значительно увеличено, видимо, из расчета созвать необходимое число членов Собора с мест: «И мы ныне общим великим советом приговорили для великого земсково совету и государсково обиранья ехать к нам, к Москве из духовново чину пяти человеком, ис посадцких и уездных людей двадцати человеком, ис стрельцов пять человек» [21, 188]. Но с рассылкой грамот опять опаздывали, и грамоту на далекую Двину отправили только 31 декабря. Ясно, что она была доставлена после нового назначенного срока съезда выборных в Москву.
«Совет» из Двины был важен, но еще важнее был приезд представителей из Новгорода и Казани, которые так и не прибыли в Москву до начала соборных заседаний. Самым сложным было созвать Освященный собор, но новгородский и казанский митрополиты – первые по степени в церковной иерархии – на нем так и не присутствовали.
