О серьезных потерях в войске «полководца Карла», побежденного «дважды и трижды в большом сражении», также сообщал архиепископ Арсений Елассонский.
Вообще вмешательство Ходкевича ни к чему хорошему не привело. Он еще на подходе к Москве зачем-то завернул посольство столичной Боярской думы, отправленное на сейм, не понравившееся ему тем, что просило дать «королевича на свое государство», а не самого короля Сигизмунда III. Однако заставить бояр изменить цели посольства он тоже не смог. Не решил гетман Ходкевич и самой насущной проблемы – обеспечения польско-литовского войска, только санкционировал разграбление московской казны, из которой выплатил залог принятым им на королевскую службу сапежинцам – короны и посох московских царей. В середине октября бывшие сапежинцы, вставшие под знамена нового гетмана, поехали на зимние квартиры в Гавриловскую волость, под Суздалем. За ними последовал и сам гетман Ходкевич, выбравший для постоя Рогачев (по дороге на Дмитров).
«Сопегин приход», а затем «Хоткеевич приход» стали теми вехами, которые заставили руководителей Первого ополчения изменить свои планы. Первую волну разъездов из ополчения служилых людей можно действительно отнести к концу июля – началу августа 1611 г. Только не все объяснялось гибелью Прокофия Ляпунова. Сказалась и военная неудача подмосковных полков, потерявших захваченные ранее башни Белого города. Кроме противоречий между дворянами и казаками в подмосковных полках, на ситуацию влияли такие насущные проблемы, как обеспечение служилых людей жалованьем, продовольствием, да и просто, выражаясь языком военных уставов, необходимость перехода на зимнюю форму одежды.
Сохранились документы, на которые при других обстоятельствах можно было бы и не обратить внимания. Они касаются шубного сбора, организованного в Первом ополчении в августе 1611 г. Есть росписи служилых людей, посланных для этих целей по городам и уездам, челобитные дворян и детей боярских о сложении с них этой повинности из-за бедности. Объяснить сбор тулупов иначе, чем необходимостью удержать под Москвой полки ополчения зимой, невозможно. Как писал С. Б. Веселовский, опубликовавший эти материалы, «чуть не в каждой грамоте, посланной от воевод кн. Д. Т. Трубецкого и И. М. Заруцкого, мы читаем одну и ту же жалобу: ратные люди «бьют челом боярам» о жалованье «безпрестанно, а дать им нечего, и они от голода (можно добавить и холода. – В. К.) хотят идти от Москвы прочь»» [10, 13].
