23,
293–295].Для заключения договора из полков были посланы князь Иван Федорович Троекуров, Борис Степанович Собакин и дьяк Сыдавной Васильев. Земское ополчение получало шанс повторить успехи, связанные с совместными действиями рати князя Михаила Скопина-Шуйского и «немцев». Однако переговоры о призвании Карла-Филиппа на русский трон начались только тогда, когда их условия продиктовал воевода Якоб Делагарди. Новгородцы вынуждены были выбрать «мир» с Делагарди вместо его пушек. Им удалось выговорить сохранение собственной независимости, хотя и в виде странного Великого княжества Новгородского, от имени которого был заключен договор в форме династической унии.
Шведские власти думали, что, поставив Новгород в один ряд с Великим княжеством Литовским, смогут со временем добиться его отторжения от Московского государства. Все это, как покажет история провалившейся новгородской оккупации в 1611–1617 гг., никак не соответствовало реальным устремлениям новгородцев. Многие вопросы отпадут сами собой, если еще раз вспомнить, что в преамбулу договора с Якобом Делагарди 11 июля 1611 г. он собственноручно вписал слова: «…вооруженною рукою овладел я Великим Новгородом и готов был осадить и самую крепость; в то время новгородцы для прекращения кровопролития вступили со мною в переговоры» [53, 274]. Взаимоотношения Великого Новгорода с земскими ополчениями не должны были сильно измениться, так как обе стороны обещали не иметь никаких контактов с поляками и литовцами. Но суть произошедшего хорошо обозначил автор «Нового летописца», написавший об отсылке послов новгородцев «в Свию для королевича»: «А от Московского государства и ото всей земли отлучишася» [37, 114].
Под Москвой тем временем произошли события, поставившие под угрозу существование только что налаженного земского дела. Исходом розни между дворянами и казаками в Первом ополчении стала гибель его вождя. О недовольстве казаков Прокофием Ляпуновым уже говорилось. По сообщению «Карамзинского хронографа»,[14] после принятия Приговора 30 июня 1611 г. Ляпунов продолжал преследовать казаков и требовал от них в большом Разрядном приказе, «чтоб оне от воровства унялися, по дорогам воровать не ездили и всяких людей не побивали и не грабили, а в села и в деревни и в городы на посады не ездили ж, по тому ж не воровали, чтоб под Москву всякие ратные люди и торговые люди ехали без опасенья, чтоб под Москвою б ратным людем нужи не было» [42,
