— Сожалею, мадам, но ничего не могу вам сказать… совсем ничего! Я очень плохо себя чувствую.
И в самом деле, даже молодой и ненаблюдательной Сильвии бросилось в глаза, что мадам побелела как мел.
Несколько мгновений гадалка всматривалась в удивленное лицо Анны Вольски.
— Знаю, что разочаровала вас, сударыни, но вес же надеюсь, что вы расскажете о моем даре своим подругам. Поверьте, такое случается не часто, чтобы я вдруг занемогла.
Голос ее ослаб, и она перешла на шепот. Она глядела на стол, где лежала колода карт, и на ее лице застыл ужас.
— Я возьму с вас только двадцать пять франков, — пробормотала она наконец, — поскольку понимаю, что сеанс вас не удовлетворил.
Сильвия быстро подошла к окну, распахнула занавески и подняла раму.
— Понятно, почему бедная женщина плохо себя почувствовала, — быстро проговорила она. — Нет ничего глупее, чем сидеть в такую жару с закрытыми окнами!
Мадам Калиостра снова опустилась на стул,
— К сожалению, мне придется просить вас удалиться, — слабым голосом сказала она, — двадцать пять франков — вот все, что я прошу.
Но Анна Вольски повела себя, на взгляд Сильвии, очень странно. Она обошла стол и приблизилась к гадалке.
— Вы увидели что-то в картах и не хотите рассказать. — В голосе Анны звучали повелительные ноты: — Я не ребенок и желаю знать правду!
— Клянусь, я ничего не видела, — раздраженно выкрикнула француженка. — Я слишком плохо себя чувствую. Карты для меня сейчас как пустой лист, мне ничего в них не прочесть!
В ярком солнечном свете, который лился в комнатку, предсказательница выглядела ужасно. Ее побледневшая кожа имела зеленоватый оттенок.
— Сударыни, прошу меня извинить, — повторила она. — Если не хотите дать мне двадцать пять франков, заплатите столько, сколько считаете нужным.
Трясущимся пальцем она указала на дверь. Сильвия положила на стол двадцать пять франков.
Но прежде, чем посетительницы добрались до подножия крутой лестницы до их слуха снова долетел голос:
— Сударыни, — звала мадам Калиостра, — сударыни, умоляю вас, вернитесь!
Подруги обменялись взглядами, и Анна, прижав к губам палец, одна вернулась наверх.
— Так я и знала, — коротко произнесла она, — что-то вы от меня утаили. Ну, что это?
— Постойте, — глухо отозвалась мадам Калиостра, — пусть другая дама тоже поднимется. Я хочу, чтобы вы обе меня выслушали.
Анна подошла к дверям и крикнула:
— Сильвия, поднимись сюда! Она хочет поговорить с нами обеими!
Голос мадам Вольски взволнованно и нетерпеливо звенел. Удивленная, Сильвия бегом поднялась в гостиную. Солнечные лучи разогнали мрак, дышалось легко.
