— Да, муж, ты как всегда прав. Едем.
Она осторожно высвободила свою руку и поспешила наверх переодеваться.
Покорная жена и добропорядочная мать, Сесиль будто слышала, что ее муж сейчас уже молится, в благодарении Создателю за нее, которая в эту минуту не хочет, до чертей собачьих не хочет присоединиться к его молению искренне и смиренно. Потому что ему не объяснишь, что «все человеку можно, но не все полезно, что все человеку дозволено, но ничто не должно обладать им». Вверни она ему эти слова в каком-нибудь разговоре — головоломка Святого Петра поставила бы его в тупик, хотя Крис наверняка наизусть знает их… с Библией в руках.
— Черт! — с хрустом оторвалась пуговица на манишке. — Вот дерьмо!
Блуза разошлась на груди и Сесиль, сжав кулачки, зло уставилась в стойку гардероба.
* * *
— Сесиль, дорогая!.. Чмок-чмок… Сколько же мы не виделись? Прекрасно выглядишь…
Ответить на сладкую ложь Сесиль сумела лишь натянутой улыбкой. Четверо детей и месячная задержка, фигуру, мягко говоря, не усовершенствовали. Никакие сауны, массажи, диеты, пробежки и гимнастики не сумели поспособствовать обретению былой изящности. Сама себе Сесиль напоминала теперь глупый шарик на очаровательных туфельках. Ножек даже не видно. Слава Богу, еще не вылезли пигментные пятна — неизбежные спутники ее перманентной беременности.
В сравнении с ней Аланна казалась Дианой-охотницей, а Таня Розен — вообще Венерой Милосской. И это было особенно несправедливо — Аланна, по крайней мере, бездетна, природные обстоятельства не мешают ей сохранить девичью стройность до глубокой старости, а вот у Тани у самой трое, причем младший всего на два года старше Джимми.
— Стаканчик вина? Отличное калифорнийское… Ой, прости, я и забыла… Тогда сока?
— Можно и сока, — понуро согласилась Сесиль и подставила стакан.
В саду за домиком супругов Кайф было прохладно и очень уютно. Дамы сидели на плетеных стульчиках вокруг садового стола, поставленного под старой, раскидистой грушей, а мужчины колдовали над жаровней, где вместо привычных сосисок-гриль изготовлялось мясо, нанизанное на металлические прутья. Сесиль вспомнила, что у арабов это блюдо называется шиш-кабоб, а в России как-то иначе, кажется, шешлик… «Надо же, начисто забыла русский язык, а скоро начну забывать и родной французский…»
— Нет, по работе не скучаю, слишком много дел по дому… А вы заглядывали бы. Кстати, через две недели моей Джуди исполняется пять, я всех приглашаю. Таня, тебя, разумеется, с малышами. Устроим детский праздник… Ой, прости, я и забыла, что вы все должны быть в Ленинграде… в Петербурге.
