В феврале 1936 года Литвинов встретился в Париже с новым французским премьером Пьером-Этьеном Фланденом. У нас есть свои собственные «изоляционисты», предупредил Литвинов, но в целом советское правительство хочет «полной ясности» в отношениях с Францией, а не той неопределенности предшествовавших восьми месяцев, когда у руководства был Лаваль.
>41 Но Литвинов так и не добился той ясности, которой хотел. В марте, как раз в то время, когда французский парламент обсуждал франко-советский пакт, разразился Рейнский кризис. Советское посольство в Париже было обескуражено слабостью англо-французского ответа на германское военное вторжение в демилитаризованную зону по левому берегу Рейна. Действия Гитлера нарушали ключевые положения Версальского договора и впредь Франция уже не могла с такой легкостью оказывать помощь своим восточным союзникам. Несмотря на столь высокие ставки французское и английское правительства не сделали ничего, чтобы воспрепятствовать нацистскому продвижению. По словам Потемкина, нетрудно было понять почему. Французское правительство слишком зависело от британской поддержки и боялось потерять ее, проводя слишком наступательную политику против нацистской Германии. Кроме того, не было особой уверенности в советской военной поддержке в случае войны. Мы слишком далеко, говорил Потемкин: у нас нет общей границы с Германией, и Красная армия не готова к наступательной войне. Жорж Мандель, член французского кабинета и сторонник франко-советского альянса, начал встречаться с советским послом. Весной 1936 года Мандель говорил Потемкину, что «никто не решится предстать перед избирателями как сторонник войны и защитник непримиримых позиций в отношении Германии... Выборы [в мае] должны пройти под знаком пацифизма». Мандель полагал, что в таких обстоятельствах у французского правительства не было другого выбора, кроме как сидеть и ждать, выигрывать время и надеяться, что под влиянием растущей агрессивности нацистов общественное мнение наконец протрезвеет.
>42Имя Манделя встретится на страницах этой книги еще много раз. Парижский журналист на рубеже столетий, он начал работать еще на Жоржа Клемансо, который был французским премьером в последний год Первой мировой войны. Клемансо, известный как «тигр», а позднее как творец победы, придерживался линии бескомпромиссной войны с Германией, и Мандель стал его правой рукой на внутреннем фронте. Политиков-«пораженцев» сажали в тюрьму, шпионов расстреливали,
