Лицо Аэны | страница 21
— Уйдем отсюда, — сказал агент. — Ты не представляешь, какое это неподходящее место для таких бесед.
Он потянул мужчину за полу перепачканного землей балахона, и отшельник безмолвно двинулся следом, покорный, как ребенок.
Тротуар вынес их в сравнительно малолюдную часть огромного города. Завидев вывеску какого-то кафе, агент сошел с ленты, шагнул в полутемное помещение, даже не обратив внимания на буквы, плясавшие над входом.
И лишь когда отшельник за его спиной приглушенно вскрикнул, обернулся. Огромный алый паук с человечьей головой висел, раскачиваясь, перед самым лицом отшельника. Уродливые челюсти чудовища двигались, словно что-то пережевывая.
Из угла за вошедшими наблюдали фосфоресцирующие глаза двух мертвецов в окровавленных саванах. Один из них приблизился, протянул полуистлевшую руку к агенту.
Агент спокойно прошел сквозь привидения.
— Это всего-навсего стилизованное кафе, — бросил он отшельнику. — Возможно, здесь не слишком уютно, зато можно поговорить спокойно.
Он опустился в мгновенно возникшее над полом кресло. Отшельник, помедлив, присел рядом. Он явно не освоился с обстановкой и вздрагивал, когда упыри под потолком затевали слишком шумную возню. К ним подковылял высоченный робот-скелет. Костлявые руки установили перед сидящими круглую полусферу, усеянную лунками, в которых помещались разноцветные таблетки и прозрачные ампулы с жидкостью. В отдельном углублении виднелся блок видеокассет с пестрыми этикетками. Скелет дождался полагающегося ему жетона, осклабился щербатой челюстью и, проскрежетав: «Приятных ужасов!» — с грохотом провалился куда-то вниз.
Агент, давая отшельнику время, чтобы придти в себя, перебирал кассеты. Лицо обнаженной красавицы на одной из них напомнило ему изображение на старой голограмме. Он поспешно сунул кассету обратно, предложил, указав кивком на полусферу с таблетками:
— Ешь, это вкусно.
— Ты же знаешь, мы не употребляем этой гадости, — сказал отшельник и облизнул пересохшие губы. — Мы едим настоящее мясо, настоящий хлеб…
Агент пожал плечами, бросил в рот таблетку «Алко», вынул еще одну из лунки и отправил ее следом.
— Разумеется, знаю, — проговорил он задумчиво. — Все только настоящее… У вас это вроде символа веры. А вот мне всегда казалось, что настоящее — то, что нам хочется считать настоящим, только и всего. Вот я проглотил таблетку из полиаурила. Минут через пятнадцать у меня возникнет ощущение сытости, как у человека, съевшего ваш хваленый допотопный бифштекс. Зато витаминов в моей таблетке гораздо больше и нет бактерий, которыми кишит мясо. Для меня настоящая еда — полиаурил.