Лицо Аэны | страница 19
Первые отшельники не рисковали углубляться в сельву и поселились сравнительно недалеко от мегалополиса, соорудив общий лагерь на расчищенной от деревьев площадке.
Эта ошибка обошлась им дорого.
Ночью огромные гравилеты службы безопасности повисли над лагерем. Почти все отшельники были захвачены и силой возвращены в мегалополис.
Агент помнил, как звенели торжествующие нотки в голосе главы службы безопасности, выступавшего на следующий день по главной видеопрограмме:
— Сегодня великий день — мы вернули заблудших в лоно прогресса. Пусть же это предательство будет последним.
Благому пожеланию одного из отцов города не дано было осуществиться.
«Лоно прогресса» оказалось непосильным бременем для отшельников. Они предпочитали скорее медленно умирать в рудниках, чем жить так, как жило большинство в мегалополисе.
Бегство в сельву продолжалось. Наученные горьким опытом отшельники объединялись теперь в небольшие группы по два-четыре человека и тщательно маскировали свои следы и места поселения. Они рассеивались по необъятному пространству сельвы, постоянно меняя стоянки, и служба безопасности оказалась бессильна разыскать беглецов.
Именно тогда в сельве высадился десант первых миссионеров.
…За семнадцать лет агент не стал отшельникам другом. Слишком многое их разделяло. Агент не представлял жизни без комфортабельных чудес мегалополиса, отшельники же их отвергали. Агент появился на свет в киндерполисе, отшельники же имели отцов и матерей. Лозунг «Искусственное — лучше настоящего!» казался агенту верхом совершенства, отшельники же считали целью жизни доказать обратное.
Нет, агент не стал им другом. Но он перестал считать отшельников врагами. Уже одно это было нарушением инструкции.
Уже одно это могло считаться в мегалополисе преступлением.
Сознание этого больно донимало агента.
Капсула замедлила падение и наконец остановилась. Агент вышел на улицу.
Солнечный свет ослепил его. Агент переждал немного, пока привыкнут глаза. Затем шагнул вперед и уже занес было ногу над лентой движущегося тротуара, когда рядом выросла высокая фигура.
Незнакомец был облачен в какую-то допотопную хламиду, перепачканную влажной глиной, его ввалившиеся щеки заросли многодневной щетиной. Над плечом мужчины вились две пестрые бабочки. В центре ультрасовременного мегалополиса, на залитой солнцем улице, этот человек выглядел странно, почти нереально, словно выходец из иного, неведомого мира.
В следующее мгновение агент понял, что, по сути, так оно и есть — незнакомец принадлежал к отшельникам. Агент был уверен в этом. Ремесло, которым занимался столько лет, давало ему уверенность. Таких лиц он повидал немало за стеной.
